Страница 49 из 49
Когда родился наш сын, я выбросил инвалидное кресло. Порой было так тяжело, что опускались руки и все тело ломило и не слушалось. Но я смотрел на Лизу, которая решилась связать со мной жизнь и родить ребенка, и у меня будто отрастали крылья.
Теперь, когда Максу уже три года, я понимаю, что, если б не они с Лизой, если бы не желание быть им опорой, я бы не встал никогда. Ничто так не греет мужика, как осознание, что любимая женщина будет с ним всегда, что бы ни случилось.
- Жаль, что испортилась погода, - сетует Лиза, выводя из подъезда закутанного Максимку. – Можно было бы Макса на лодке покатать и в лес сходить…
Я тоже недовольно морщусь, глядя на хмурое небо. Даже не верится, что когда-то любил осень. Летом хорошо: надел на Макса шорты и кепку - и готово. А тут началось: майка с коротким, кофта с длинным, шапка, шарф… Не ребенок, а слоеный пирог!
- Романова! – киваю на Макса. - Ты его на полюс собрала?
- Романов! – отвечает она в тон. – Лично мне не хочется потом лечить сопли и кашель. Так что не ворчи!
Сегодня мы едем к отцу. Он решил собрать всех в своем доме по случаю 55-летия. И, хоть с мачехой и их детьми у меня по-прежнему натянутые отношения, мы семья.
Пока Лиза пристегивает сына, ставлю сумки с подарками в багажник. Потом включаю тихую музыку и жду, когда жена устроится на соседнем сидении.
Едва мы выезжаем со стоянки, Максим начинает равномерно посапывать, и всю дорогу Лиза изредка оборачивается, с нежностью глядя на него.
По пути заезжаем за Лилией Викторовой.
- Лешенька, езжай осторожно, - просит она, садясь на заднее сидение рядом с внуком и поправляя на нем курточку.
Мы с Лизой невольно переглядываемся и кривим губы. «Лешенька» - это только последние пару лет. До этого Лиза была «предательницей и идиоткой», а я «этот придурок», потом нас игнорировали целый год, и только когда родился Максимка, Лилия Викторовна снизошла до того, чтобы начать с нами общаться. Если честно, мне это далось непросто. И была б моя воля, я б ее к жене и сыну на пушечный выстрел не подпустил. Но Лизе очень хотелось наладить отношения с матерью, и я сдался.
Правда, стоит отдать Лилии Викторовне должное: она оказалась неплохой тещей и отличной бабушкой. В Максике души не чает, и он, чувствуя свою власть, уже рулит ею, как хочет.
Когда мы минут через сорок подъезжаем к дому отца, бабушка сама будит Макса, и он ее радостно обнимает. В дом они тоже идут вместе, забрав с собой мягкого синего зайца.
Лиза собирает оставленные Максимкой шапку и шарф, берет его игрушки. Она не видит, как я наблюдаю и любуюсь ею, не подозревает, как мало в ней осталось от той высокомерной девицы, которую я встретил в «Мотыльке».
- Красавица! – шепчу ей, когда, поправив платье, она глядит в зеркало.
–Да ладно…, - смеется, прижимаясь ко мне. – Это просто платье новое… и макияж.
Дурочка! Она думает, что изменилась, стала сильной, уверенной, а на самом деле, она просто вернулась к себе настоящей… и меня вернула.
Обнимаю ее и разворачиваю к дому, где уже изо всех окон на нас смотрят любопытные родственники.
- Леша, - говорит она вдруг, мечтательно глядя на коттедж моего отца, - а у нас когда-нибудь будет такой дом?
Не могу удержаться от улыбки. Вообще-то это сюрприз, но я уже кое-что предпринял, чтобы через год-полтора переехать с семьей за город.
- Вот родишь второго ребенка, - лукаво прищуриваюсь, - тогда и построю.
Она неожиданно напрягается, видимо, не оценив моей шутки, потом снисходительно наклоняет голову.
- Романов, я, конечно, не уверена, но, по-моему, тебе нужно поторопиться!
Несколько секунд смотрю на нее непонимающе, потом до меня, наконец, доходит смысл сказанного.
Пашка однажды, видимо, понаблюдав за нами, объявил, что с Лизой я становлюсь подкаблучником. В общем-то я не спорю. Но главное, что я стал с ней счастливым и в лепешку расшибусь, чтоб и она была со мной счастлива. Поэтому я сглатываю ком в горле и шепчу, целуя ее в волосы:
- Все будет, Лиза!
Большое спасибо всем, кто прочитал книгу. Если не трудно, оставьте пожалуйста комментарий или отметьте роман звездочкой, если он пришелся Вам по душе.
С уважением