Возвращаясь к себе

Просыпаюсь оттого, что кто-то рядом возится и лупит по рукам. Черт! Было так хорошо, тепло, уютно… С трудом открываю глаза и вижу брыкающуюся, вырывающуюся Лизу, к которой прижимаюсь сзади.

- Романов, проснись наконец! - зло шепчет она. – Убери от меня свое хозяйство!

Хорошенькое начало!

- С добрым утром! – говорю, откатываясь на другую половину кровати и протирая глаза.

Она тут же вскакивает, злая, растрепанная, запыхавшаяся, в мятых брюках и блузке.

- Ты придурок! Ты что сделал? Ты зачем вообще влез в мою жизнь?

И слезы… Истерика номер такой-то. Собирается устроить потоп, пожалеть себя, а меня обвинить во всех своих бедах! Ну уж нет, детка, сегодня это не прокатит.

- Я влез в твою жизнь? – на полном серьезе спрашиваю я. – Да это ты в мою влезла! Ты сама меня соблазнила, заманила к себе…

Она столбенеет.

- Я? Тебя?

- Ну не я же! – теперь надо постараться ее отвлечь. - И хватит препираться, нам еще на работу!

- На работу? Да какая работа! – потом смотрит на себя в большое зеркало и ужасается. – Это я? Что с моим лицом? А одежда!

Ура! Если она думает о внешности – не все еще потеряно. Поэтому очень спокойным, деловитым тоном говорю:

- Иди в душ, потом заедем в магазин и купим тебе что-нибудь.

Она вдруг меняется в лице и произносит самые страшные для меня слова:

- Мне нужно домой...

Теперь надо по-другому, теперь только честно, чтоб душа наизнанку.

- Лиз, тебе здесь плохо? – подхожу и мягко обнимаю ее за плечи.

- Нет, но…

Никаких «но», не отпущу, теперь точно ни за что не отпущу тебя.

- И мне хорошо, когда ты здесь, - сдавленно шепчу ей, зарываясь лицом в растрепанные волосы.

Капец! Не умею, не люблю красиво говорить! Неужели ты не видишь, дурочка, что я с ума по тебе схожу!

- Останься у меня, - прошу я ее. – Пусть мама успокоится… Черт! Просто останься. Если хочешь – есть еще одна спальня и санузел. А потом – съездим к ней вместе.

- И ты поедешь? – смотрит на меня с таким выражением, будто спрашивает, согласен ли я спуститься с ней в ад.

- И я… - говорю, как само собой разумеющееся.

Плевать мне на эту стерву. Лизку я ей не отдам.

- Весь подъезд подумал неизвестно что, - говорит она и наконец-то доверчиво прижимается ко мне, утыкаясь носом в рубашку и, по-моему, принюхиваясь.

Приятно-то как! Зачем я вообще про вторую спальню заикнулся?

- Пусть думают, что хотят, - это их проблемы.

- Хорошо, - вдруг соглашается она, целуя мою татуировку на шее, так что я начинаю терять самоконтроль. - Я останусь.

Лиза

«Вот так «хорошая девочка»!» - рассуждала я, стоя в просторном коридоре в квартире Алексея и гладя брюки. За пару дней я наворотила такого, чего не сделала за всю предыдущую жизнь. Неужели это я переспала с малознакомым парнем, сбежала от матери и ночевала в чужой постели?

Нет, это не про меня! Это какая-то другая, которую я не знаю, влезла в мою голову и за меня сказала «останусь». Только почему так хорошо и спокойно, почему так весело, что с лица не сходит довольная улыбка?

И ведь прекрасно же понимаю: оставаться здесь, с этим чужим, по сути, человеком – авантюризм, но не могу заставить себя сейчас ехать домой, видеть злое лицо матери, слушать упреки…

Впервые решила отпустить вожжи и просто жить. Впервые от меня не требуется что-то кому-то доказывать, что-то из себя изображать, притворяться. А какой смысл притворяться перед Романовым? Он видел меня в заштопанных колготках и куртках с чужого плеча. Он видел в ярости мою мать. Что может быть хуже?

Ход мыслей прерывает звонок телефона. Ставлю на гладильную доску утюг и отвечаю:

- Привет, Катя!

Из кухни высовывается любопытная физиономия Романова и усмехается, глядя на мои голые ноги, выглядывающие из-под его футболки.

- Знаешь, подруга, - сердитым тоном начинает Катюша. –Хотела на тебя обидеться, но жалко дуреху неразумную. Слушай: если ты еще претендуешь на фамилию Ивашкина - разбирайся со своим татуированным мачо и мчи в офис. Сергей второй день на себя не похож!

Я долго молчу, так что Катя, не дождавшись, продолжает нравоучительным тоном:

- Не будь дурой! Ну гульнула, ну и ладно! Сергей за тобой столько времени ухаживал, а у Романова таких, как ты, знаешь сколько!

«Знала бы ты, - думаю я, - почему Сергей такой галантный и терпеливый!».

Но отвечаю другое:

- Я приеду, Катюш, не переживай. Спасибо, что беспокоишься.

И кладу трубку.

Из кухни доносится звон посуды – Романов обещал накормить завтраком. Посмотрим, пока пахнет довольно аппетитно.

Снова взявшись за утюг, кричу ему.

- Романов! А сколько у тебя таких как я?

Он выглядывает из кухни и сначала недоуменно таращится на меня, потом, замечая улыбку, приподнимает одну бровь и тоже улыбается.

- Много! А что? Кто-то сомневается? Каждый день краду дочек у разъяренных мамаш!

После завтрака мы едем сначала в магазин, где покупаем мне кое-что из белья и свободное светло-серое трикотажное платье, которое я сразу одеваю. Потом Романов везет меня в офис. Я, конечно, могу поехать сразу в «Атаку», там мое рабочее место, но избежать разговора с Сергеем, по-видимому, все равно не получится.

Когда подъезжаем, Алексей собирается идти со мной.

- Плохая идея, - останавливаю я его.

- Это он кандидат в мужья? – спрашивает, имея в виду Сергея.

- Нет никакого кандидата, - отвечаю, не глядя ему в глаза.