Неоконченный роман

Анри взялся с энтузиазмом, к тому же, сам непрерывно находился рядом, контролируя ситуацию и поведение художника. Старалась внимательнее вслушиваться в их речь и запоминать, как переводится та или иная фраза.

Муж разговаривал со мной о чем-то, совершенно, отвлеченном, целовал руку и отходил проверять как продвигается работа над портретом. Какое-то время стоял рядом и рассматривал полотно, позже высказывал мнение, водил пальцами по холсту, объясняя что-то. На помощь мужа, по-поводу исполняемого им портрета, художник удивленно поднимал брови, но слушал. Затем, следовал острый и внимательный, даже, сказала бы - детальный взгляд на меня, не выносила подобного рассматривания и отворачивалась.

— Madam! - тут же заставляли повернуться в исходную позицию.

Три дня позировала мсье Этьену и, наконец, пытка закончена. Пришел черед Анри. Ему не требовался перевод наставлений и недовольства художника: разногласия выясняли тут же, причем весьма эмоционально.

— Скажи ему: ты не похож! - сказала Анри, подойдя к работающему художнику.

Анри озвучил мнение и в ответ прозвучал закономерный вопрос: почему? - который не требовалось переводить.

— Разгневанный пират, - стояла рядом с художником и смотрела на эскиз. - Мне не нравится, - посмотрела на самого Анри.

— Идите сюда, мадам, - строго сказал муж и поманил пальцами, притянул к себе и улыбнулся. - Любовь моя, конечно же, я для него разгневанный пират, все время ворчу, - прошептал словно заговорщик.

— Так скажи: мне не нужно, чтобы на полотне он высказывал свое мнение о тебе. Хочу видеть то, что вижу я.

Слова тут же переведены для художника, но Анри продолжал смотреть на меня.

— Он никогда не видел меня в хорошем настроении и не знает как я выгляжу в ваших глазах, мадам, - тихо произнесли ответ мсье Этьена.

— Если не может представить — он не художник.

— Madam!??! - возмущенно отозвался мужчина, когда Анри передал мои слова.

— Более чем уверена, - продолжила свои размышления смотря в глаза Анри и улыбаясь, не поворачиваясь к обсуждаемому человеку, - я выгляжу на его полотне преувеличено.

— Ничуть, - ответил Анри серьезно. - Любовь моя, твою миловидность нельзя преувеличить, но и приуменьшить не получится, теряется естественность. Несмотря на мои недовольства им самим, остался доволен твоим портретом. С моими подсказками, правда, но все же.

Смотрели друг на друга и улыбались. Совсем позабыли о присутствии в комнате третьего лица. Анри погладил по щеке и притянув к себе, поцеловал. Мсье Этьен не выдержал нашего перешептывания, открыто выраженных чувств и громко кашлянул. На мужа подобные ухищрения никакого действия не возымели, пока сама не зашипела - мой недовольный взгляд лишь заставил его улыбнуться.

“Так. Нужно что-то делать” - подумалось мне. - “Рассматривать неудавшийся портрет всю оставшуюся жизнь не очень-то хочется. Надо исправлять ситуацию”, - всунула в руки мужа вазочку с растаявшим мороженым, с которой прогуливалась после чая, и ушла. В библиотеку. Искать замызганный, зачитанный на несколько десятков раз, томик сонетов Шекспира.

Встретили меня настороженно-удивленными взглядами, причем сразу оба. Анри протянул вазочку, возвращая, но я отказалась, мешала она воплощению идеи. Показала книгу. Анри заинтересованно приподнял бровь и слегка улыбнулся, смотрел с ожиданием и нетерпением.

Полистав томик со стихами, нашла тот, который нравился больше всего и начала читать. Старалась вложить в сонет все свои прошлые и настоящие чувства. Читала медленно, не торопясь, прогуливаясь по комнате.

— Любовь - недуг. Моя душа больна

Томительной, неутолимой жаждой.

Того же яда требует она,

Который отравил ее однажды.

Иногда я смотрела на своего мужа. Он, и правда, изменился. Стоял и смотрел на меня, позабыв о находящемся в комнате художнике, наблюдал за моим перемещением. Злость и раздражительность исчезли. Что же это был за взгляд? Нежный? - да. Восхищенный? - да. Анри улыбался, лишь слегка, бровь немного приподнята, в глазах зажегся озорной огонек.

— Мой разум-врач любовь мою лечил.

Она отвергла травы и коренья,

И бедный лекарь выбился из сил

И нас покинул, потеряв терпенье.

Отныне мой недуг неизлечим.

Душа ни в чем покоя не находит.

Покинутые разумом моим,

И чувства и слова по воле бродят.

Здесь я остановила прочтение, слегка задумываясь, но за меня закончил Анри.

— И долго мне, лишенному ума,

Казался раем ад, а светом - тьма!

Что же, через два месяца огромное полотно ростового портрета висело в особняке, на Харли стрит.

А я вернулась к старым страхам. Беспокойство о не-беременности, отражались по старой схеме, в сновидениях. Не сказать, кошмары, скорее, беспокойные сны, от которых просыпалась в слезах. Тревога становилась навязчивой и, порой, не давала покоя целый день.

— Мадам, вы не знаете что случилось с моей девочкой? Что-то гнетет ее с самого утра?

— Анри, - не удалось остаться невозмутимой, слезы, будто, без моего согласия, сами, потекли по щекам.

— Что такое? - встревоженно спрашивал Анри, а слезы душили и не давали говорить. - Натали, я не могу читать мысли! Что случилось? - обнимали меня. Пыталась успокоиться, сидя у него на коленях, но предательские мысли, словно тени, закрадывались в сознание и теребили душу.

— Мне страшно, Анри, и эти сны.