Золото Алдана

Бегуны, являвшиеся наиболее ярыми последователями старой веры, мир антихриста отрицали буквально. Они считали, что истинный православный должен разорвать всякую связь с обществом и стать странником — не иметь «ни града, ни села, ни дому». Бегуны отвергали всякое подчинение властям, не платили податей, избегали военной службы. Странническое учение объявляло уход из мира главной целью человека, ибо бегство есть «брань с антихристом», но не открытая, которая невозможна до последнего пришествия, а в форме «противления его воле и неисполнения его законов».

Еще на заре раскола у старолюбцев появилась мечта о земле обетованной, окруженной природными преградами — свободной стране Беловодье, воплощавшей идеал спа­сения, где царит воля и справедливость. По преданиям, находится она где-то на востоке, в Опоньском царстве и откроется только тому, кто тверд в неправленой отеческой вере.

Что любопытно, в Индии тоже существует легенда о сказочной стране всеобщего благоденствия где-то в Гималайских горах, называемая Шамбалой, что в переводе означает «Белый остров». Туда могут попасть только люди высшей святости и духовной чистоты. Это место так защищено Творцом, что диавол и приблизиться к нему не смеет.

 

* * *

 

Долгое крепостное право, существовавшее в России, при­вело к тому, что у крестьянина, занятого подне­воль­ным трудом, не было желания и устойчивых навыков к упор­ному, целенаправленному труду. А в староверче­ских поселениях занятие трудом каждого члена общины с ма­лых лет было таким же естественным делом, как молитва, обед, сон — они работали на себя и свою общину. В их мировосприятии неустанный труд являлся высшим предназначением человека. Поэтому их культура не знала такого явления, как нищенство. Раскол дал удивительные результаты своего союзничества и братства в организационной и хозяйственной деятельности. В невольной соревновательности с государственной системой, пользующейся, казалось бы, передовой структурой, раскол не открывал Америк, не искал чужедального опыта, а взял за основу институт земства.

Жизнестойкость общины обеспечивалась немудреным и естественным балансом коллективизма и единоначалия, включавшим в себя строгую нравственную дисциплину. Это осуществлялось через самоуправление сообщества, со­бор­ное обсуждение вопросов, но вместе с тем и безоговорочное по­слушание в исполнении решений общины и указаний наставника.

Бытовой и нравственный уклад семьи староверов дер­жался и держится на прочной и долговечной основе: его определяют лучшие традиции русской национальной культуры, неистребимый культ чистоты во всем.

Свидетельство тому — поразительно быстрое становление общин при любых, даже самых неблагоприятных условиях, на новых девственных и малородных землях. Обладая традиционно крепкой общинной спаянностью, обеспечиваемой взаимной поддержкой друг друга, особой любовью к матушке-земле, неистощимым трудолюбием, трезвым и здоровым образом жизни, исключительной честностью, смекалкой, выносливостью в борьбе не только с капризами погоды, но и с жизненными препонами, они проявляли себя самым лучшим образом.

Губернатор Трескин, правивший Восточо-Сибирским краем в начале 19 века, после первой же инспекционной поездки по своим владениям, которые, разумеется, оставили в нем тягостное впечатление, о староверах же писал: «...они и камень сделали плодородным».

Старовер не курил, не пил вина, а в Сибири и чай заваривали только на травах. Строго соблюдал посты и моральные уставы, не плясал под чужеземную дудку и лишь в одном не знал воздержания — в работе.

Старообрядцев, действительно, отличает высокий уровень сознательной дисциплины, без которой невозможно было бы сохранение первоисточного богослужения и уклада жизни в нетронутом виде. Они, вопреки всем бедам и обстоятельствам, упрямо хранили в себе национальную культуру, традиции. Этим людям удалось через осмотрительный консерватизм как бы остановить историю, посадить ее под замок, фактически законсервировать ее срез, существовавший в прошлых веках, невзирая на периоды безжалостного преследования. Взяв за основу институт земства с его практикой советов, сходов (соборов), выборного самоуправления, принципы общинного пользования капиталом, они выехали из лесов на большую дорогу экономики. Братство и общинность старолюбцев, свободно складывающиеся и свободно развивающиеся, взаимоподдержка и культура привели к неожиданному повороту, когда в рыхлой и плохо управляемой стране эта часть народа повела хозяйство и быт лучше и успешней.

Находясь во враждебно настроенной официальной среде, они нашли, быть может, единственно верный путь к сохранению своих идейных убеждений и воззрений. А именно — перешли от первоначально приветствовавшегося отрешения от мира к рациональному уча­с­тию в хо­зяй­ствен­ной де­я­тель­но­с­ти в тех сфе­рах, где го­су­дар­ство не пре­пят­ство­ва­ло сво­бод­но­му предпри­ни­ма­тель­ст­ву и са­мо прак­ти­че­с­ки не уча­с­т­во­ва­ло: тек­с­тиль­ная про­мыш­лен­ность, тор­гов­ля и т. п.

Эта пе­ре­ме­на во вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях с внеш­ним ми­ром, по­зво­ли­ла со­здать мощ­ную материальную ос­но­ву не толь­ко для су­ще­с­т­во­ва­ния, но и раз­ви­тия ста­ро­вер­че­с­ких толков и согласий, не из­ме­няя при этом убеж­де­нию в сво­ей из­бран­но­с­ти быть ору­ди­ем Бо­га в со­хра­не­нии первоисточного пра­во­сла­вия.

В ре­зуль­та­те из ста­ро­вер­че­с­кой сре­ды ста­ли вы­хо­дить яр­кие, цель­ные, пред­при­им­чи­вые лич­но­с­ти — ро­до­на­чаль­ни­ки круп­ней­ших ди­на­с­тий, име­на ко­то­рых не­раз­рыв­но свя­за­ны с ис­то­ри­ей отечествен­ной тор­гов­ли и про­мыш­лен­но­с­ти: Тре­ть­я­ко­вы, Ря­бу­шин­ские, Мо­ро­зо­вы, Гуч­ко­вы, Хлудо­вы, Ко­ко­ре­вы, Брил­ли­ан­то­вы, Гро­мо­вы и мно­гие дру­гие.