Охотники на страх

– Все хорошо! – крикнул Лауре один из них, невысокий крепыш в широкополой шляпе. – Все хорошо!

Охотница криво улыбнулась им и молча кивнула в знак благодарности. Сил говорить не было: по телу разливался тошнотворный, животный ужас. Девушка вновь огляделась. На противоположной стороне улицы, прямо под потухшим уже фонарем показалась мутная тень, осколок мрака – будто туда отказывался проникать тусклый свет.

– Прошу тебя, оставь! – зазвенел в голове чужой голос. Тихий, слабый, он звучал внутри нее громом, бил по ушам. – Прекрати это. Ты же сама понимаешь, чем все закончится. Ты видишь...

Лаура с трудом, превозмогая липкое оцепенение, сделала шаг. Ноги подкосились, и девушка упала на землю рядом со скамейкой. Парочка молодых людей подскочила и в испуге отошла подальше. Парень что-то зло крикнул ей, но Лаура лишь криво улыбнулась: одеревеневшие пальцы нащупали в кармане засушенную розочку Михаила.

Охотница сжала цветок в кулаке, сильно, резко – и поток ударил в нее. Дыхание перехватило, девушка отчаянно закашлялась – слишком грубая энергия, слишком быстро, но она сделала свое дело. Приступ прошел. Оцепенение отступало, в мир возвращались звуки и краски.

– Самое время, – буркнула Лаура, поднимаясь одним движением: прямо в нее летел с десяток огоньков. Больше не экономя, охотница ударила в них силой и резко припала к земле, скрываясь за скамейкой. Осторожно выглянула из-за нее, ища в редкой толпе ночных гуляк Михаила.

Заметить его оказалось легко — могучее тело мужчины не было создано для пряток и сильно возвышалось над остальными. Выдумщик пока не видел ее, лишь бестолково крутил огромной башкой, не понимая, куда делись его огоньки.

Лаура поднялась и бесшумной тенью подошла к здоровяку сзади, ударила ребром ладони по шее.

Михаил грузно обрушился на землю, словно сраженный медведь.

– Мне жаль, – прошептала Лаура, склоняясь над ним. Следовало экономить силы, но она не могла оставить мужчину здесь. Он не был виноват, что у нее не оказалось времени играть в его игры.

Охотница огляделась, схватила двух болтающих девушек за запястья.

– Помогите ему! – бросила Лаура, вкладывая в свои слова энергию розочки, и пошла прочь. Пока сила выдумки не пропала, веры в доброту первых встречных было достаточно.

Лаура огляделась в безумной надежде, что различит среди редких прохожих того самого, ту фигуру, что появлялась перед ней, когда она лишалась силы, но никого похожего не было. Люди выглядели обыкновенно, разве что смеялись слегка нервно и ускоряли шаг, стоило им поравняться с девушкой. Будто даже они чувствовали, что здесь творилось нечто неладное.

Охотница потерла слезящиеся, уставшие от бессонной ночи глаза и посмотрела на уличные часы впереди.

– Черт, – в какой раз за эту ночь выругалась девушка и ускорила шаг. Она чудовищно опаздывала к Кауцу, а старый филин не любил ждать.

 

Девушка не стала возвращаться к машине и прошлась до его парка пешком, благо в центре все оказывалось поблизости. Она шла, вслушиваясь в почти растворившуюся ночь, пыталась почувствовать преследователя. Но то ли он действительно исчез, то ли ей уже не хватало возможностей. Сила ее, добытая из розы, стремительно исчезала – чистая, грубая, она действовала совсем недолго.

Лаура вздохнула и вошла в парк. Ее окутала влажная дымка тумана, и тревоги тут же растаяли – обитель Кауца не любила тех, кто приносит проблемы.

Девушка медленно побрела по темным, засыпанным гравием дорожкам, позволяя парку вспомнить ее, впустить. Не слышно было ни звука, словно и не шумел всего в нескольких десятках метров отсюда Проспект Мира. Здесь царила тишина, мягкая и плотная, как в лесу.

Охотница остановилась в дальнем конце, у старого раскидистого клена. Нижние ветки его располагались высоко, на уровне человеческого роста, а верхние будто упирались в темное, укрытое тучами небо. Лаура вздохнула и закатала рукава плаща. Схватилась руками за толстую ветку, подтянулась и начала подниматься. После ночной сырости дерево было скользким, и ноги в не предназначенных для лазанья ботинках то и дело срывались. Уже почти на самом верху Лаура чуть не слетела, чудом ухватилась за сук и принялась вполголоса ругать Кауца с его любовью к высотам.

Наконец девушка добралась до вершины и уселась на ветку, запыхавшаяся и усталая, будто выдумала пару городов.

– Ты опоздала, – раздался над нею резкий голос. Кауц легко, будто ничего не весил, спрыгнул на тонкую ветку – та даже не качнулась.

– Ох уж мне твоя страсть забраться повыше, – пробормотала вместо ответа Лаура. – Всех клиентов распугаешь. – Она постаралась дышать спокойно, чтобы не выдать его совиному слуху, что задыхается.

– Да зачем мне их много, – ответил мужчина. – А те, кому нужно, прекрасно доберутся. Не жалуйся, охотница, тебе и сейчас лестницу до неба выдумать, что мне моргнуть.

Круглые подслеповатые глаза его почти не видели, и вместо того, чтобы разглядывать гостью, Кауц откинул назад длинные с проседью волосы и повернулся боком — прислушался.

– Ты что, забиралась сюда сама? – спросил он, и Лаура вновь выругалась, на этот раз про себя. – Что-то случилось?

– Решила размяться, – едко ответила девушка.

– О боги, – хрипло рассмеялся мужчина, раскачиваясь на ветке. – Не хочу даже знать подробности, а то в следующий раз стыдно будет забирать свой процент. Ах, кстати. За предыдущее...

В руках Кауца из ниоткуда возник кожаный рюкзак. Лаура нетерпеливо схватила его и залезла внутрь. Проверила выдумки, и только после этого кивнула. Вынула из внутреннего кармана голубой конверт и помахала перед лицом мужчины. Тот жадно вскинул руку, но тонкие пальцы ухватили лишь ночной воздух – Лаура уже спрятала добычу обратно.