Страница 12 из 132
Мужчина погружает лезвие острого, как бритва, ножа в живот девушки чуть ниже пупка и чуть правее. От жгучей, словно лава, заполняющей все тело боли перехватывает дыхание. Но режет маньяк не особенно глубоко, стараясь не слишком повредить внутренности и – самое главное – не перерезать какой-нибудь из крупных кровеносных сосудов. Тело студентки бьется, а вопит она в кляп так, что мужчина начинает беспокоиться – ведь вокруг почти мертвая тишина, не хотелось бы, чтоб кто-то услышал с дороги. Он тянет разрез сантиметров до семи-восьми, затем вынимает нож и давит девушке на левый бок. С легким чавкающим звуком из раны понемногу начинают показываться петли кишок. Мужчина отбрасывает нож, встает и принимается расстегивать брюки. В прыгающем свете фонарика, сквозь пелену ужасной боли в животе, девушка видит торчащий член... И длинную палку, зажатую в левой руке мужчины. Палка спустя несколько секунд проникает ей глубоко в живот, в самое чрево, раздвигая медленно выползающие наружу кишки. Боль невыносима, она находится за пределами понимания... И при этом ее живот ощущает нечто вроде «сверхнаполненности». Мужчина медленно крутит палку внутри, наматывая на нее петли кишок. Свободной рукой обхватывает член и начинает неспешно двигать ею туда-сюда. Время от времени он тянет палку с намотанными на нее кишками на себя, заставляя тело жертвы биться в безумном темпе, постепенно ускоряет движения рукой. Минут через десять, которые кажутся девушке вечностью, член наконец выбрасывает заряд спермы на вынутые внутренности, и маньяк отпускает палку. Живот девушки весь в крови, как и почти вся ее одежда. Вылезшие наружу кишки начинают быстро подсыхать, добавляя своей хозяйке дополнительные мучения – для нее весь мир теперь сосредоточен только в ее истерзанном кишечнике. Который еще можно спасти, если бы...
Маньяк натягивает брюки, затем достает откуда-то небольшую бутылку. Несколько минут любуется зрелищем корчащейся на земле девушки с торчащей из живота палкой, и начинает лить прямо на обнаженные внутренности какую-то жидкость.
То, что раньше казалось болью, было только половиной ее. Живот словно взрывается яростной вспышкой. Девушка, похоже, уже не может кричать. Ее тело выгибается дугой, заваливается на бок и начинает бешено биться в пароксизме, означавшем, что точка невозврата пройдена. А маньяк доволен – завтра ему будет чего вспомнить... Он еще несколько минут жадно наблюдает за конвульсиями девичьего тела, потом с небольшим сожалением уходит. До конца досматривать не особенно занятно – это надоедает. Интересно разве что гадать, сколько времени жертва еще промучается, прежде чем затихнет окончательно.
... Анжела Власова дрожала и сучила ножками, царапая землю еще долгих три часа. Часть ее кишок, обожженных уксусной кислотой, медленно растворялась. Девушка едва не вывихнула руки, пытаясь освободиться или хотя бы втолкнуть внутренности обратно в живот, но сил уже все равно не было. Утром ее найдут бродячие собаки... А люди – только следующим вечером.
* * *
Точилова была достаточно умна, чтобы сложить два и два. Её «наваждения», вспышки телепатических возможностей, проявлялись в моменты, когда тело попадало под удар электрического тока. Насколько сильным он может быть, ей стало понятно в тот незабываемый день, когда она угодила почти что под удар молнии, а насколько слабым – об этом напоминала классная доска, по которой гуляли блуждающие токи, проникшие в её руку через мокрую тряпку... Теперь, понимая, что за возможности ей представляются, Ольга раздумывала над тем, каким образом «включить» телепатию в нужный момент, например, при разговоре с Маркиной или Музгаловой...
Батарейки, судя по всему, никак не годились – их напряжения или импульса явно не хватало, чтобы инициировать «шестое чувство». Ольга уже пыталась тискать пальцами контакты небольшого 12-вольтового аккумулятора, находясь среди людей, но эффект оказался нулевым. Как носить с собой напряжение в двести двадцать вольт, Точилова не могла сообразить. Подбадривать себя электрошокером, разве что? Нет, это бред. Хотя...
Не будучи особо продвинутой в области физики и электротехники, Ольга тем не менее умела пользоваться справочной литературой. Сидя за монитором компьютера, она скоро узнала много нового о конденсаторах. Кроме того, в памяти всплыли её школьные годы, а именно – четвёртый или пятый класс, а ещё точнее – шкодливый Сашка Плескунов, который таскал с собой небольшую металлическую коробочку с двумя торчавшими из неё контактами. Выбрав момент, он прикасался ими к оголённым местам кожи у одноклассниц (предпочтительно – сзади к шее), вызывая истошные визги. Впрочем, сквозь одежду разряд тоже мог проникнуть, если ткнуть плотно. Конденсатор с нужными значениями в вольтах и микрофарадах стоил сущие копейки, и Точилова спешила домой с приобретением, когда у подъезда ей встретились несколько знакомых и соседей, в том числе и Сафонова. Ольге не пришлось долго догадываться, что послужило поводом для стихийного собрания; вчера произошло новое убийство, и практически на том же месте. И опять вспоротый живот у девушки.
– Оля, подождите секунду, – попыталась задержать Точилову Сима.
Ольга уже собралась было остановиться возле группы жестикулировавших граждан, но вдруг что-то ей пришло в голову.
– Подождите пять минут! – и, не став выслушивать возможные возражения, буквально взметнулась в квартиру, перепрыгивая через две ступеньки. Бросила сумку на тумбочку в прихожей, на лету выхватывая покупку, проскочила в комнату, где уже лежало заготовленное зарядное устройство – система проще некуда: два оголённых провода и электрическая сетевая вилка. Ольга аккуратно подсоединила выводы конденсатора к проводам и воткнула вилку в розетку. Затем, разобрав конструкцию, осторожно взяла конденсатор и, секунду покрутив так и этак (сердце колотилось отчаянно), подтянула платье и поднесла его чуть подрагивавшей рукой, слегка коснувшись гладкой кожи голого бедра...