Страница 80 из 95
Макс сам не заметил, как скурил половину пачки и уговорил почти полную бутылку, оставив бутерброды почти нетронутыми. В глазах двоилось, в виске что-то застучало, а летающая возле лампы муха раздулась до размеров вороны. Он убрал миску с бутербродами в холодильник и отправился спать. Сон не шел. Зато пришло озарение. Камелин наверняка знает, каким именно образом сгинула отцовская тульпа. Его мурыжили с работой в ювелирке лишь потому, что поджидали продавщицу подходящей внешности: Юльке-то он рассказал, как выглядит Мелисса. Потом он отдал ему дневники, намеренно заявив, что, дескать, совсем не злится на Макса за эту историю. Великолепная по своему исполнению месть и ни единой улики для следствия.
- Не, ну как хитер, гад! – громогласно проревел Макс и стукнул кулаком в стену. Скрывающая тайник картина угрожающе закачалась на своем гвозде, но устояла.
Следующие пятнадцать-двадцать минут – как ему показалось, потому что у него у пьяного начисто отшибало чувство времени, и вполне могло пройти два часа – он крыл обвиненных им в своем несчастье всеми ругательствами, которые смог вспомнить, угостив парой увесистых ударов ни в чем не повинную дверь в комнату и стоящий возле нее журнальный столик с кипой газет. Столик повалился набок, газеты рассыпались по полу, дверь, скрипя, качалась на петлях. Руки и ноги тряслись, перед глазами метались темно-зеленые круги и овалы. Запыхавшись, он повалился на пол и прикрыл глаза, но тут же открыл, когда ему показалось в последний миг, что по полу скользнула чья-то тень. Свет в кухне и прихожей он не выключил.
В дверях стояла женщина – неземной красоты, как он сразу же удостоверился. Хрупкая, с узкой талией фигура, точеное большеглазое лицо в обрамлении крупно вьющихся пепельных волос. Одной рукой она держалась за дверной косяк – было видно, какие у нее тонкие и длинные пальцы, другой теребила край рукава платья – короткого, чуть выше колен, не скрывающего ослепительной красоты ног, но пышного, в несколько слоев ткани цвета сливочного масла.
Он пытался позвать ее, но из горла вырвался только невнятный, мычащий хрип. Не мигая, Мелисса смотрела на него, затем отняла руку от косяка и приложила указательный палец к губам – молчи! Стоило ему дернуться вперед, как все тело как будто парализовало, а ее фигура медленно растаяла в воздухе.
Рука сама собой попыталась что-то схватить, но не вышло – только ногти с неприятным скрипом скользнули по полу. В окно бил яркий, какой-то белесый солнечный свет. Болели костяшки на кулаке. Макс обнаружил, что лежит в своей комнате, но почему-то на полу. В обморок свалился, что ли? Или ходил во сне? Раньше за ним такого не наблюдалось.
Он поднялся с пола и внимательно оглядел левую руку. На костяшках зияли ссадины, покрытые темно-бурой коркой запекшейся крови. Откуда они? Что или кого он бил? Макс помотал головой. Девственная пустота. Ничего не помнит. Ну, кроме того, что сегодня вторник, надо на работу. Сколько времени он проспал?
Будильник на кухне показывал пятнадцать минут восьмого. Спать не тянет, зато надо разобраться, как он оказался на полу вместо кровати, которая, к слову, разобрана. Видимо, все-таки ходил во сне? Он помнил лишь, что ложился в постель. Потом, надо понимать, заснул. Что снилось? Ничего. Помнится еще, в холодильнике должны быть бутерброды с тушенкой, он вчера сделал, но съел не все: отлично, не надо с завтраком возиться. Наскоро проглотив бутерброды, он выдвинулся на работу – с такой зарплатой о маршрутках и мечтать не приходится, так что приходилось шкандыбать пешком через все Кувецкое поле, Двойку и старый центр, а это минут сорок быстрым шагом.
Все равно опоздал на пять минут. Чертыхаясь, Макс заскочил в подсобку, быстро влез в форму, прицепил к поясу нелегальную дубину и занял свое место у входа, отбрехавшись продавщице, что заело замок в двери. Но той, видимо, сегодня было не до трудовой дисциплины – уж слишком у нее был довольный вид, и вместо обычных ярких блузок с узкими черными брюками она сегодня пришла в платье – кремового цвета, до колен, с широкой юбкой. Где-то такое Макс уже видел. Только вот где?...
Совсем недавно причем.
После недолгих терзаний память все-таки выдала картинку: он лежит на полу в своей комнате, оперевшись на локоть, из костяшек кулака сочится кровь, а на пороге расплывается в воздухе фигура женщины с крупно вьющимися пепельного цвета волосами, одетой в почти такое же платье, только куда более пышное.
Мелисса. Как она появилась в его доме? Это был сеанс или галлюцинация? Или призрак? Что это было?
Если извилину, отвечавшую за память, Макс фактически пинками заставил выдать нужную картинку, то извилина, отвечавшая за логику, отказывалась построить даже самую примитивную цепочку. Такое бывало с бодуна, но он же не пил… по крайней мере, если и пил, то немного, так как ни малейших признаков похмелья нет. И откуда, самое главное, кровь на кулаке? Ничего не понятно.
- Что у тебя какой-то кислый вид? – голосом с какой-то радостной ноткой осведомилась Анжелика, потягивая кофе из кружки. – И откуда кровь на кулаке? Дрался, что ли?
- Да не. На улице споткнулся, об забор треснулся.
- Болит? Давай пластырем залеплю.
- Я уже перекисью ее залил, так быстрее заживет, если ничем не залеплять, - соврал Макс.
Пластырем-то и он хотел залепить, только не нашел его в доме, а время уже поджимало.