Охотница

– Если бы, – вздохнула я. Ледяная корка, сковавшая меня, начала трескаться, постепенно возвращая мне свободу движений. В конце концов, это уже произошло. И какие бы последствия оно не имело, отмотать назад было уже невозможно.

– Так, – повторил Макс. – Ну-ка… Когда я впервые повёл Женю в ресторан… Что она заказала?

– Суп из бычьих хвостов, – сказала Женя. – Я его до тех пор не пробовала, мне стало любопытно.

– И креветки в кляре, – добавила я. – Обожаю креветки.

– Макс, – Женя-вторая вздохнула, – мы уже пробовали. Чего мы только не сравнивали – и воспоминания, и родинки, и шрамы… У нас всё совпадает. Судя по всему, до октября мы были единым целым.

– До октября? – в глазах Макса отразилось некое понимание.

– Угу.

– Это случаем…

– Если ты о Петре Викторовиче, то да, – кивнула я. – Это произошло или во время обряда, или незадолго до, или сразу после. Раздвоение, в смысле.

Макс с силой потёр лицо рукой в перчатке. Потом сжал и разжал кулак.

– Так, – в третий раз сказал он. – Давайте сделаем вот что: пойдём куда-нибудь, где можно сесть и поговорить. И вы мне всё расскажете с самого начала.

И мы пошли. Мест, где можно спокойно посидеть зимой, не так уж много, так что мы выбрали кафе на первом этаже всё того же торгового центра. Как-то так получилось, что рассказывать начала я, а Женя-вторая кивала и дополняла. Вот только о покушениях на нас я всё-таки решила не говорить, и она меня не поправила. Макс слушал молча, с каменным лицом.

– Так вы думаете, что это связано с операцией Петра Викторовича, – подытожил он. Мы переглянулись.

– А с чем ещё? – ответила за нас обеих Женя.

– И впрямь, – Макс вздохнул.

– Слушай, – осторожно сказала я, – ты говорил, что его тебе рекомендовал человек, которому ты доверяешь.

– Что? – он посмотрел на меня, явно вырванный из своих мыслей. – А, да.

– Но можешь ты сказать, что это был за человек? Я у тебя спрашивала, но ты почему-то не захотел отвечать.

– Это ты спрашивала? – уточнил он.

– Ну да, именно я.

Макс помолчал, кусая губу.

– Люба, – сказал он наконец. – Она была от него в полном восторге. Я привык верить своей сестре, у меня до сих пор не было оснований сомневаться в её суждениях.

– Ну и зачем было делать из этого тайну? – поинтересовалась Женя.

– Затем, что она меня попросила, – резковато ответил Макс. – Её муж сам прибегал к его услугам, и не хотел, чтобы это стало достоянием гласности.

– А ещё меньше хотел делать достоянием гласности своё прошлое сам Бошняк, – резюмировала я. – Он же Стивен Шишкофф. Кстати, а где работает муж твоей сестры?

– В Калифорнийском университете. Он физик.

– Почтенно, – пробормотала я. Макс покусал губу, после чего решительно ткнул в Женю-вторую пальцем.

– Женя, – палец переместился на меня, – Эжени. И впредь, пожалуйста, потрудитесь сообщать мне при встрече, с кем я имею дело. Если, конечно, это всё не было дурацкой шуткой, в которой вы сейчас захотите признаться.

– Да можешь нас проверить, если хочешь, – Женя пожала плечами. – Задавай любые вопросы. Хочешь, расскажем, каков ты в постели?

– Не хочу.

– Эжени, – я улыбнулась. – Да, мне нравится.

– А ты не мог бы написать своей сестре и спросить, что ей вообще известно про этого субъекта? – поинтересовалась Женя.

– А почему бы вам не спросить у самого субъекта? – ответил вопросом на вопрос Макс.

Я замялась, а Женя посмотрела на меня, явно ожидая, что отвечу я.

– Потому, что у нас есть подозрение, что он ведёт нечестную игру, – наконец ответила я. – И потому, что он любит рассказывать о себе примерно так же, как твоя Люба – о нём. Мы пробовали ему звонить, и приезжали к тому дому, но он никогда не брал трубку, и к себе тоже не пустил.

– Но мы же встречались с ним на той выставке, – напомнил Макс. – Там же была ты, Эжени? Ты могла бы расспросить его, о чём хочешь.

– Извини, но этому несколько мешало твоё присутствие. Надеюсь, ты не будешь меня винить за то, что я не хотела, чтобы ты узнал о нашем раздвоении? По крайней мере, до тех пор, пока мы сами во всём не разберёмся. А потом он быстро смылся. К тому же… Помнишь, разговор тогда зашёл о Володе Смирнове, который, вполне возможно, пострадал из-за него?

– И поэтому вы решили, что Пёрт Викторович и вам не поможет?