Охотница

– Да? – скептически переспросила я. – И в чём проявляется моя гениальность?

– Ну, ведь ты же предложила запустить поиск по фотографиям! Вот, смотри!

Она решительно отобрала у меня ай-фон, поколдовала с ним – и с видом триумфатора предъявила мне фотографию. С неё на меня смотрел Пётр Викторович Бошняк. И он был значительно моложе, чем сейчас. Я заинтересованно взяла гаджет в руки. Неужели Женьке и правда удалось нащупать ниточку, ведущую в прошлое этого загадочного субъекта?

– Кто это? – я кивнула на снимок. Бошняк на нём пребывал не в одиночестве. Какой-то человек обнимал его за плечи, улыбаясь во все тридцать два зуба. Они казались ровесниками, может, второй чуть постарше, с густыми бровями, коротким носом и длинным подбородком. И со значительно более спортивной фигурой, которую позволяли оценить лёгкая рубашка с распахнутым воротом и шорты. Сам Пётр Викторович тоже выглядел куда менее формально, чем я привыкла его видеть.

– Это, насколько я понимаю, хозяин инстаграма, в котором я нашла эту фотку. Американец Джон Пейдж, человек не бедный, насколько можно судить по другим фото. Со своим другом Стивеном Шишкоффом, – Женя иронично выделила ударный слог переделанной в иностранную фамилии.

– Ну, Стивен легко превращается в Степана, – пробормотала я.

– Ага. Но главное – он сменил страну и имя! Вот почему мы ничего не могли на него найти. Интересно, в Америке у него тоже секта?

– Может быть, – кивнула я, рассматривая фотографию. Вообще-то эту новость Женя могла бы сообщить мне и по телефону. Но она захотела личной встречи – вероятно, ей было одиноко, да и страшно просто сидеть в гостиничном номере и ждать. И потому я пошла на эту встречу, благо улизнуть из дома под благовидным предлогом осмотра вариантов съёмных квартир труда не составило.

Дом, в котором мы сейчас находились, был довольно новым – этой новостройке на окраине исполнилось лет пять. Плюсом квартиры являлось то, что она была буквально в двух шагах от моей предполагаемой работы в торговом центре. Минусом – то, что жить нам в квартире, если мы выберем её, придётся вместе с соседкой, потому что одна комната была уже занята. Можно конечно, выдать себя за близняшек, да и уменьшение квартплаты стало бы бонусом, вот только кому-то из нас тогда придётся менять имя.

Тем не менее я, просматривая объявления о сдающемся жилье в интересующем меня районе, решила не отвергать с порога никаких вариантов. Родители меня больше не удерживали, даже мама, как мне казалось, после приснопамятного праздника стала поглядывать на меня с чем-то похожим на уважение. И когда Женька позвонила и попросила о встрече, я назначила её в подъезде дома, чтобы после сразу сходить посмотреть на квартиру. Можно даже вместе.

– Нужно будет поискать на него информацию, – озабоченно пробормотала Женя, рассматривая фотографию, как головоломку, которую во что бы то ни стало надо сложить. «Спасибо, кэп», – захотелось съязвить мне, но тут она подняла голову, глянула мне через плечо – и её глаза округлились. А в следующий миг за спиной раздался очень знакомый голос:

– Здравствуй, Женя.

Я открыла рот и по-рыбьи глотнула воздух, чувствуя, как ноги прирастают к полу. Судя по шагам за спиной, Макс подходил всё ближе.

– Откуда ты… здесь взялся? – судя по всему, Женя тоже не сразу собралась с мыслями. В её глазах плескался отголосок моего ужаса.

– Вообще-то, в этом доме есть несколько квартир, чьи хозяева заключили с нами договор на отделку, – спокойно объяснил Макс. – Я приехал с документами. Но я вижу, что я не вовремя? Это – твоя подруга?

Ещё можно было это сделать – убежать прочь, не поворачиваясь к нему, и оставив Женю-вторую объясняться самостоятельно. Это выглядело бы странно, но определённо было бы меньшим из зол. Однако меня словно парализовало. Я могла только беспомощно стоять и ждать, пока Макс обойдёт меня и заглянет мне в лицо. Ну почему, почему из всех домов Москвы Макса угораздило приехать именно в этот?!

Макс смотрел на меня довольно долго. Потом посмотрел на Женю-вторую. Потом снова на меня. Молчание затягивалось.

– Ну, и кто из вас Женя Белоусова? – наконец спросил он.

– Э… Видишь ли… – я лихорадочно пыталась придумать какую-нибудь ложь. О внебрачной дочери нашего отца, как две капли воды похожей на сводную сестру, которая недавно отыскала родственников… Но пока я подбирала слова, Женя вдруг бухнула:

– Мы и сами не знаем.

Макс моргнул. Снова перевёл взгляд с одной из нас на другую.

– В каком смысле?

– В прямом, – обречённо пробормотала я. – Мы раздвоились. В смысле, одна из нас раздвоилась. И теперь нас двое. Вот.

Макс поднял руки, в одной из которых был зажат кожаный портфель.

– Так, давайте по порядку. Кто раздвоился, что всё это значит, и кто из вас, наконец, Женя?

– Мы обе – Жени, – чуть ли не по слогам произнесла мой двойник. Кажется, она начала приходить в себя. – Обе Жени, обе Белоусовы, и помним мы одно и тоже.