Яр

— Мы работаем над этим, — опередил меня Гордеев. — А вы пришли сообщить какие-то подробности завещания? Валерии Леонидовне?

Ой, не было ему все равно. В его вкрадчивом голосе чувствовалось напряжение, прикрытое легким сарказмом.

— Валерия Леонидовна решила привлечь нашу фирму для подготовки крупной сделки, которая планируется. Но мне кажется это не совсем ваше дело, — голубые глаза скрестились с карими, и на несколько секунд повисла тишина. — Извините, я очень спешу. Удачи в поиске преступника, — и Сундуков устремился к выходу. Мы молча проводили взглядом его чуть сутулую, но хорошо скроенную фигуру.

— Что, едем загород? Узнаем, где были наши герои вчера вечером?

— Подожди меня на парковке, я к Лере загляну, — несколько бесшумных шагов, и Яр постучал в массивную дубовую дверь президентского кабинета.

Стоя возле машины, я ежился от ветра, но залезать в салон не хотелось. Рядом был парк, и приятно пахло влажной листвой, большая часть которой уже не цеплялась к веткам деревьев, а устилала землю под ними. Пряча в карманах, озябшие руки, я жадно втягивал носом воздух, который еще не успел наполниться зимней холодностью.

— Лера, вчера около десяти уже была в постели, читала, — голос Яра донесся откуда-то сзади, так что я едва не подпрыгнул от неожиданности.

— Ты у нее спросил? — удивился я. — Ты что, ее подозреваешь?

— Я думал тебе как представителю правопорядка положено знать алиби всех причастных к делу.

Увы, алиби у всех оказались примерно идентичны Лериному. Ни одного 100%. Полина, которая встретила нас, полулежа в широком кресле с журналом в руке, сообщила, что тоже была уже в постели. Как раз в этот вечер она разругалась со своим женихом.

— Причем из-за какой-то ерунды — количества гостей на свадьбе. Он захотел, чтобы у нас был скромный банкет человек на 50, не больше, можете себе представить? Ведь это такое событие! Я хочу не меньше 300! Причем я ему уже говорила, что хочу пригласить всех и вся, а он вдруг заартачился. В общем, от всей этой ерунды у меня разболелась голова, и я легла спать пораньше, — поделилась проблемами Полина. Факт ссоры тут же подтвердил Кротов, мы поймали его в холле, когда он только вошел с гигантским букетом роз. «Пришел мириться» — пояснил он. Ссора произошла около восьми, после нее он поехал домой и сидел там один, читал Рабле. Может ли человек в здравом уме добровольно читать Рабле? Это кажется мне настолько неправдоподобным, что должно быть истиной.

— А вы в курсе, что ваша невеста сейчас одна из главных подозреваемых в убийстве Кость? — вкрадчиво поинтересовался Яр у половозрелого хиппи. Тот округлил глаза:

— Вы спятили?!

— Отнюдь. Мы приперли ее к стенке, и она сама призналась, что зашла в роковой вечер в кабинет своего отца, но он уже был мертв. Только действительно ли он был мертв?

— Вы понимаете, что вы говорите? Даже если Полина входила в тот злополучный кабинет, это ничего не значит. Что за ерунда, право слово, — разгорячился Кротов. — К тому же это, надо полагать, очень просто проверить. Наверняка на убийцу попали капли крови. В тот вечер Поля была в белоснежном платье, моем любимом. Его невозможно было бы отстирать, можно найти его и проверить. Это ведь будет достаточным доказательством?

— Возможно, — тихо прошелестел Яр, ковыряя носком туфли пушистый ковер на полу. — А может, она вам призналась, а Фурье что-то знала, и вы помогли возлюбленной избавиться от нежелательного свидетеля?

— Вы спятили, — повторил Кротов, едва не выронив из рук цветы. Было бы интересно посмотреть, какой допрос он теперь устроит своей возлюбленной.

Баранова мы нашли в гараже, где он возился с машиной.

— Много масла стала жрать, — мрачно пояснил он. — И вчера тем же самым занимался. Только подтвердить может разве что Люся, которая любезно составила мне компанию и развлекалась охотой на мух.

Только домработница и ее муж-садовник смогли подтвердить алиби другу друга. Они провели весь вечер у телевизора.

Изольда заверила, что была дома, подкрепляла силы парой-тройкой коктейлей. Ее протеже найти не удалось, но дама заверила, что он собирался ехать к родителям в Тверь и примерно во время убийства должен был выезжать из дома. Но опять же ничто не мешало ему по пути подъехать в центр и затянуть петлю на тонкой французской шейке. Кучерук до сих пор была в больнице. Врачи отпустили ее восвояси, но та всячески оттягивала свою выписку. Похоже, она не горела желанием вернуться в дом Кость.

После обеда позвонил патологоанатом, но ничего принципиально нового он нам не сказал:

— Смерть наступила между 11 вечера и часом ночи от удушения тонким длинным предметом типа шнурка, — сообщил док.

После всех этих расспросов я чувствовал себя как выжатый лимон. А перед глазами стояло обезображенное лицо Марсель, призывающее наказать убийцу.

ГЛАВА 8