Яр

— Убийце повезло в ночь убийства Кость. Сначала повезло, а потом нет. Нужно успеть пока он еще не наворотил дел.

Я понял, что задремал, и, пытаясь подавить зевок, протянул:

— И ты знаешь кто он?

— А ты разве нет?

Я обозлился. Сон как рукой сняло:

— Слушай, кончай отвечать вопросом на вопрос.

— Друг мой, я предлагаю идти спать. Нужно набраться сил перед решительными действиями, — и он легко подскочил с дивана и, как всегда, по-кошачьи беззвучно порысил вверх по лестнице.

 

— Что вы ко мне пристали? Мне очень жаль Марсель. Но я непричастен к ее смерти! Я был в офисе до полуночи. Я работаю как проклятый, — увидев нас снова так скоро, Кезик растерял всю свою вежливость. Мне кажется, даже известие о смерти подруги потрясло его меньше, чем наш ранний визит.

— Охранник сказал, что вы уехали вчера в 11.25. Офис в центре, место преступления в 10 минутах езды. Может, хотите в чем-то признаться? — невинно поинтересовался я, подкидывая на ладони стеклянный кубик с вырезанной внутри нефтяной вышкой, который позаимствовал со стола. Никогда не понимал технологию производства этих хитрых штук. Как они делают рисунок изнутри?

Гордеев стоял у окна, скрестив руки на груди. С некоторых пор он начал экспериментировать с причёсками, и сейчас с помощью небольшого количества геля у него на голове был создан живописный хаос. Я сегодня с большим трудом открыл глаза в начале десятого, а он уже был бодр и свеж и со своей этой прической и требовал немедленного опроса подозреваемых на предмет алиби. Кезик возглавлял список, так что начать решили с него.

— Не говорите ерунды, — взвился он. — Я бы в ближайшее время мог спокойно расплатиться с Марсель. Даже если бы передумал на ней жениться. Мои дела идут в гору, мне не было смысла ее убивать.

— Неужели? — вмешался Яр. — А мы слышали, что буквально на днях ваша фирма проиграла очень выгодный тендер на поставку труб, хотя победа была почти в кармане. Понятия не имею, откуда Гордеев раздобыл эту информацию, но судя по обескураженному виду Кезик, это было правдой. По-моему, я явственно слышал скрежет зубов, но вслух он довольно легко парировал:

— Будут другие тендера. Где-то выигрываем, где-то проигрываем, это бизнес.

— Даа, бизнес, — угрожающе подчеркнул Яр, так что хозяин кабинета смущенно опустил глаза, но ничего добавлять не стал.

— Так куда вы направились вчера из офиса? — снова спросил я.

— Домой. Подтвердить это, к сожалению, никто не сможет, — Владимир извлек из кармана гигантский мятый носовой платок, промокнул им капельки пота на шее и одернул жесткие манжеты, слишком плотно сжимавшие кисти.

Я поставил стеклянный кубик на место, придвинул свой стул вплотную к столу и доверительно поинтересовался:

— Не сочтите за грубость, но как вы, вообще, попали в этот бизнес? Во все эти акции, контракты, фьючерсы?

Кезик осклабился, к нему вернулось все его самообладание.

— Извините, — он встал, с удовольствием скинул пиджак, ослабил галстук и расстегнул пару верхних пуговиц рубашки, — так-то лучше. Кондиционеры что-то стали барахлить, жарко. Я понимаю, моя внешность не совсем соответствует тому, что я делаю, — с досадой проговорил он. Подозреваю я не первый, кого интересовал вопрос его карьерного роста. — Но разве вас в милицию не учат, что внешность обманчива? Да, я люблю спорт, люблю свое тело и уделяю ему много внимания. Но я также люблю роскошь и у меня достаточно ума, чтобы на нее заработать. В отличие от многих своих товарищей я уделял достаточно времени не только тасканию железок в спортзале, но и учебе. И я прошел все ступеньки карьеры. Был и мелким клерком, и менеджером, и начальником отдела, и постепенно дорос вот до вице-президента. Уверен, Марсель составила бы мне отличную пару. Красивая, представительная, умеет себя преподнести. Что еще надо? — на мой взгляд, его голосу отчаянно не хватало убедительности.

— Вы как будто машину описываете, а не жену.

— Слушайте, вы хотите пофилософствовать или, может быть, пойдете, наконец, и поищите истинного преступника? — сверкнул глазами Владимир. — Знаете, если вы не собираетесь предъявить мне обвинение, думаю вам пора.

Предъявлять, увы, пока было нечего.

В коридоре мы неожиданно наткнулись на уже знакомого нам светловолосого юриста, Кирилла Сундукова. Он выходил из президентского кабинета. Его безупречный костюм и дорогущий галстук смотрелись в элегантных стенах нефтяного офиса гораздо гармоничнее, чем мои потрёпанные джинсы и клетчатая рубашка. Я крякнул и сунул руки в карманы. Лицо Яра было безмятежным как море в штиль. Неужели ему все равно? Я на его месте как минимум озадачился бы вопросом, что этот хлыщ делал в кабинете моей подруги, к которой явно неровно дышит.

— Добрый день, — поприветствовал нас Сундуков, чуть склонив голову с безупречной прической. Мелкие светлые кудри, вопреки своей природе, аккуратно лежали волосок к волоску. Уверен, он даже дома ходит в рубашке, застегнутой на все пуговицы. — Как продвигается расследование? Удалось найти убийцу Кость?