Чёрное золото лепреконов

Тут мисс Лемм подошла поближе к рисунку ребенка; на заштрихованном темно-синем фоне были три белых призрака, кстати, это был не единственный рисунок, казалось, ребенок на подсознательном уровне что-то предчувствовал не очень хорошее. А еще тут как гром средь ясного неба свадьба тети Оксаны и дяди Игоря, и не пойти на нее просто нельзя (у людей всегда так). Но в жизни бывают моменты, когда лучше остаться дома с ребенком, который просит не уезжать на праздник, нежели потом сожалеть всю оставшуюся жизнь...

Та ночь была именно такой, но к счастью для отца Александра в ту ночь призраки лишь убедились, что парнишка не исчез куда-либо, но беда все равно случилась, в этом же городе, и это было очень циничное убийство. Только представьте: на глазах отца отнять единственную дочь. Ее задавило входной выезжающей дверью, ребенок хотел проскочить в тот момент, когда дверь медленно закрывалась, и охранник, сидевший на пульте, просто (как я уже говорил, в моем мире ничего не бывает просто) нажал не на ту кнопку, и дверь, вместо того чтобы открыться, с быстрой скоростью вмяла ребенка в створки. Девочку вытащили, она от шока некоторое время была в сознании, но после ее состояние резко ухудшилось. И когда скорая подъезжала к больнице, у девятилетнего ребенка остановилось сердце, медики подняли ее в отделение реанимации, посадили на аппараты искусственного жизнеобеспечения, но все было тщетно, через 6 часов она скончалась.

Волосы встают дыбом от всего ужаса произошедшего, но самое циничное в этой смерти то, что это был единственный ребенок у родителей, и она умерла в день рождения матери. Люди не могли понять, да и не хотели понимать (настолько сильно было горе), почему надо было забирать жизнь у безгрешного ребенка таким жестоким образом, но, как я уже говорил, в моем мире ничего не бывает просто так. И эта смерть была как-то связана с моим миром.

3 часа ночи... Прошло 20 минут после смерти девятилетней девочки.

Детскую комнату освещала полная луна, сегодня были первые сутки полной луны. Александр уже спал, Леон и мисс Анна-Мария пили кофе посреди комнаты, спрятавшись в кармане жизни (старое, как сами горные гномы, ухищрение, с помощью которого те выигрывали не одну битву в великих войнах прошлого. Леон же наполовину гном — по матери, наполовину лепрекон — по отцу). А любящая мама еще в детстве научила сына создавать карманы жизни из золотой монеты.

Цитата из «Наскальных записей горных гномов»:

«Гномский карман жизни – снаружи это что-то вроде прозрачной лужи, только в горизонтальном положение (это становится заметным, когда входишь в карман жизни), а внутри это небольшое замкнутое пространство без углов и стен, похожее на огромный карман. Там даже стены, точнее то, что выполняет их роль, похожи чем-то на ткань из меха, только прозрачную ткань. Стены к тому же теплые зимой и прохладные летом, что было удобно для ожидания в кармане жизни».

– Что-то их давно нет, — первым нарушил тишину Леон.

– Я чувствую, что произошло что-то очень нехорошее в нашем городке, — словно прислушиваясь к чему-то, сказала мисс Лемм. — Где-то случилось горе... Большое горе.

– Вы думаете, это троица призраков, о которых вы рассказывали, причастна к... Как вы сказали — большому горю. — Леон поставил пустую чашку с кофе в угол кармана.

– Не знаю, я чувствую только горе матери... И огромной силы ненависть к этому миру за то, что мир отнял у нее что-то очень дорогое, — перестав пить кофе, ответила мисс Лемм. — Как там Сашка? — неожиданно вспомнив об опекаемом, прошептала Анна-Мария и попыталась было встать, чтобы выбраться из кармана жизни.

– Куда? — шепотом произнес Леон и с силой потянул ее обратно. — Вон, гляди на окно, — еще тише произнес он, указывая на лицо призрака, выглядывающего из-за стены.

Их было трое: один толстый, с топором в спине, второй чуть повыше, весь в отверстиях от пуль, и третий — самый высокий, ничем особенным не выделявшийся. Все просвечивали и были очень хорошо видны в лунном свете. Их лица были суровы и искажены предсмертными гримасами. Они сделали несколько кругов над парнишкой и тот, что без увечий, хрипя, произнес:

– Пусть сегодня поспит, у него послезавтра вечер траура.

– Ха-ха-ха! — рассмеялись двое других.

– Ладно, летим к могилам, — произнес тот, что был без увечий. — На сегодня мы свой план и так перевыполнили.

– Ура, отдых! — прокричали два других и с шумом пролетели сквозь стену.

Мисс Лемм не скрывала свои эмоции и от безысходности заплакала, ведь уже через 48 часов она могла потерять своего мальчика, и сомнений в том, что это произойдет, не было.

– Тихо, тихо! — теребил Анну-Марию сыщик. — Где в этом городе кладбище?

– Я... — плакала эльфийка, — я, простите меня, плохо соображаю. Что вы спросили? — немного придя в себя, ответила Анна-Мария.

– Кладбище, где у вас тут кладбище? — еще раз настойчиво спросил Леон. — У меня мало времени, надо узнать, где они захоронены.

– Зачем? — правда, не понимая, почему, но все же спросила мисс Лемм.

– Анна-Мария, просто ответьте — где?

– Это километров 10 отсюда, в северо-западном направлении, — спешно объяснила мисс Лемм. — Доехать можно на первом номере автобуса.

– Ну да, в три ночи я поеду на автобусе на кладбище, — иронично подметил Леон, но тут же спросил. — А карта есть?