Страница 25 из 60
Спустя пару дней путешественники прибыли на место, с облегчением расположившись на горизонтальной поверхности их спален. Кэтрин не представляла, как можно осилить дорогу в такие дальние места, как Шотландию или к примеру, во Францию. Все ее тело ныло. К тому же, сказывались последствия наказания, устроенного мачехой.
Теперь, когда представилась возможность, Кэтрин не знала, как подступиться с разговором к тете Энн. В ее мыслях эта картина возникала множество раз. А на деле, тема их долга казалась слишком деликатной, а девушка самой себе глупой и навязчивой.
Да и как тут остаться с баронессой наедине?! Когда мачеха следит за каждым ее действием, не спуская глаз! А Оливия ходит за ней, словно банный лист. Очевидно, миссис Грэйнджер опасается, что Кэтрин все же вознамерится просить помощи у ее старшей сестры, и старается предотвратить любую попытку.
Пока в душах женщин кипели бурные страсти, лорд Аддингтон легко и без лишней суеты, уладил это дело, выкупив долговые расписки у мистера Гарднера. Чему Гарднер был несказанно рад, можно будет забыть об этой поездке, как о страшном сне.
Ни мачеха, ни падчерица даже не ведали о том, что над ними больше не маячит бремя долга. Однако леди Энн настойчиво упросила мужа, не сообщать ее сестре это известие.
За время, что они жили под одной крышей, она заметила, что Аделаида не проявляет к своей падчерице хоть сколько-нибудь теплых чувств. В ее обращении к Кэтрин сквозило едва уловимое раздражение и пренебрежение. А из разговоров с Аделаидой, Энн поняла, что мистер Грэйнджер не оставил после себя никакого завещания, оставив единственную дочь в полной власти своей жены.
Хоть Кэтрин по сути не приходилась леди Энн родной племянницей, но она очень переживала за судьбу этой девушки. Пусть она училась манерам и этикету не так прилежно, как Оливия, но в непосредственности Кэтрин был особый шарм. Который, как баронесса была уверена, покорит не одно мужское сердце.
В один из теплых солнечных дней, распивая на веранде чай и наслаждаясь легким освежающим ветерком, Аделаида обратилась к сестре с тщательно подготовленной речью:
- Дорогая, невозможно выразить, как я благодарна тому, что вы пригласили нас к себе в дом.
- Не стоит, нам это только в радость, - мягко улыбнулась Энн, легко коснувшись руки сестры.
- Ты не совсем представляешь…, - Аделаида запнулась в нужном месте и опустила глаза, - Дело в том, что с уходом Эдварда из моей жизни, я чувствую, что не справлюсь.
Ее плечи начали легонько подрагивать, и Энн обеспокоенно взглянула на сестру.
- Дело в том, - повторила Аделаида чуть гнусавым голосом, - оказалось, что наш дом заложен, и теперь нам некуда идти.
Энн сочувственно погладила сестру по плечу, уже собираясь поведать той, что теперь все в порядке. Их никто не выселит. Но следующие слова Аделаиды застали ее врасплох:
- Я подумала… Это конечно очень неловко…, - Аделаида то и дело сбивалась с мысли, - Но может… Может твой муж одолжит нам небольшую сумму на сезон в Лондоне?
- На сезон в Лондоне? – ошеломленно переспросила Энн.
- Только на сезон, я обещаю, - быстро заговорила Аделаида, - Оливия уже давно в том возрасте, когда ей пора замуж. Промедление может обернуться для нас плачевными последствиями. Вот я вышла замуж, когда мне еще было…
- Я прекрасно помню, когда ты вышла замуж, - холодно прервала ее Энн.
Аделаида немного стушевалась под взглядом старшей сестры, но не отступила:
- Я уверена, что мою дочь ждет самая блестящая партия.
- А как же Кэтрин? О ней ты подумала?
- Я не могу просить у твоего мужа слишком много денег. Ведь только для одной дебютантки необходимо столько всего… Но как только Оливия выйдет замуж, я смогу обеспечить и Кэтрин, - выкрутилась миссис Грэйнджер, - А пока что, я очень прошу, не могла бы она пожить у вас? Обещаю, это ненадолго.
Энн смерила сестру долгим задумчивым взглядом. Затем произнесла:
- Хорошо, я поговорю со своим мужем.
Кэтрин порядком надоела непрошеная компания сводной сестры. Единственным убежищем, где она могла в одиночестве предаться собственным мыслям, была ее спальня. Но кому охота целый день просиживать в четырёх стенах, когда погода так и соблазняла выйти наружу.
Ещё за завтраком, предшествуя откровенному диалогу между Энн и Аделаидой, Кэтрин попросила разрешения покататься на лошади, искренне пообещав, что возьмёт самую послушную. Барон и баронесса с радостью поддержали эту идею, а мачеха ограничилась тем, что не высказала возражений. Оливия же отказалась к ней присоединиться.
Кэтрин давно признала, что природа не одарила ее талантом наездницы, но ей все равно нравилось кататься. Обычно она не выезжала далеко от ворот особняка, но сегодня девушка почувствовала острую необходимость поскакать дальше, ближе к холмам, возможно даже добраться до ручья, через который они проезжали по пути сюда.
Кэтрин все скакала и скакала, словно одержимая манией оказаться как можно дальше ото всех. Ото всех проблем и неприятностей, что преследовали ее в последнее время. Здесь, в окружении деревьев, шума листвы, крыльев птиц и стрекотания насекомых, все заботы казались далекими и несущественными.
Слева от неё что-то блеснуло. Вглядевшись через кусты, Кэтрин обнаружила ручей, который искала. Подобравшись ближе к воде, девушка двинулась вдоль берега, наблюдая за течением и погружаясь в мысли. Много ли ей надо в жизни? Вот так жить, возле природы. Да иметь рядом любящего и надежного мужа. Муж...
Против воли Кэтрин вспомнила Джона, хотя строго настрого запретила себе о нем думать. Она уже не плакала, как это было каждый раз, когда его лицо всплывало перед глазами. Но сердце все ещё стискивала тоска по счастью, которое казалось совсем рядом, стоит только протянуть руку...