Страница 82 из 216
Рагнар вернул кресло к письменному столу из морёного дуба, сел, отодвинул в угол свои записи о составе андрийской армии, скудные сведения об осадной, и возложил перед собой подарок Юльхе.
— Что, на стену, и «пли»? — шаркнул сапогом поникший Нок. — Хохот приравнивается к предательству? Полноте, за это не карал даже Вольпефоррский Буйвол! И смеялся я не над вашей невестой, это Гусс… Неважно.
— Я жду.
— Простите?...
— Не прощу. Рассказывайте.
— Святой Прюмме, о чём?!
— Можете начать с истории своей преданности Вольпефоррскому Буйволу.
— Скверная, знаете ли, история… — Кавалерист вертел головой, переваливаясь с ноги на ногу.
— Вы не жеребец в стойле, хватит метаться, сядьте.
— Как будет угодно... — Опустившись на лавку, Нок торопливо шнуровал капитанскую куртку. — Меня в чём-то подозревают? В измене? Сейчас тоже суд графа Агне?
— Дружеская беседа, не более, — Рагнар мрачно улыбнулся. — Вольпефоррский Буйвол, сударь.
— Ну он стал моим нанимателем в ту «благословенную годину», когда прюммеане засобирались на Святую войну с песочниками, а королеве Блицарда оказалось больше всех надо, — начал Нок, испытывая видимую неловкость. — Я блицардец — я дрался в Девятнадцатилетнюю. Я блозианец — я верю в Пресвятую и то, что послана она была боженькой. Но тысяча с лишним лет да влияние Прюмме — никудышная подпитка, чтобы желать мстить за гибель Пресвятой в Песках. Ей всё равно же ж, ведь Прюмме учил, что сидит она одесную Богу в покое и безучастии… Короче говоря, я счел, что вдоволь полил своей крови в Девятнадцатилетнюю и на ближайшем судне сбежал в Вольпефорре. Я, конешно, был такой не один. Королева как раз дала князю Яноре добро вербовать молодчиков по всем провинциям, а Андрия, сами видите, ре-е-едкостная ослушница, ха-ха. Так Буйвол получил себе на службу отчаянный блицардский отрядец. — Беньямен Нок избавился от смущения и рассказывал историю своего предательства громко, с чувством, как занятную байку, в которой ему посчастливилось участвовать. — На первых порах я довольствовался скудным жалованьем и уверенностью, что если меня и убьют, так по-божески, по-полукружски. Через сколько-то годков этого мне стало мало, захотелось урвать кусочек тех земель, что мы подносили Буйволу. Хозяйство с виноградничком, хаха. Я и еще несколько капитанов собрали маленькую армейку и пошли забирать города, захваченные Буйволом. Тот узнал, конешно. Он из тех, которые высоко сидят, далеко глядят, нечеловеческая осведомлённость, знаете ли… Но Буйвол решил простить нас и предложил мир и хозяйство с виноградничком в придачу, ха-ха. Я один не поверил ему и сбежал прям с примирительного пира. Ну я жив и служу Андрии, а у других прощённых перерезаны глотки.
— Ха-ха, — прокомментировал граф Агне без улыбки и обмотал ладонь кожаным шнуром, сперва зажав внутри руну.
Дружеская беседа? Скорее всё-таки суд, где следовало решить, как теперь относиться к такому солдату. Солдат, которому не угодил повод в Святой войне, предал свою королеву, затем посмел предать Буйвола, в то время как сам принц Рекенья дорожил дружбой с ним и одно время даже числился у него военачальником, пусть в поход они так и не выступили. Солдат, чью смекалку нельзя не одобрить — ведь принц Рекенья сам побывал на острие буйволова кинжала и сумел соскочить.
— Я уроженец Андрии, граф, — хмуро напомнил Нок, сцепив в замок крупные руки. — Новый король бы вздёрнул меня за дезертирство, а граф Милле как раз затевал отъединение Андрии и принял меня, нашёл дело, и нас у него таких немало. Предавать я здесь, как видите, никого не собираюсь… Да вы и не дадите мне такой возможности, а?
— Не стоит меня перехваливать, — Рагнар усмехнулся, устало откинулся на спинку кресла. Возбуждённость покидала его, теперь хотелось уснуть или хотя бы ничего не делать. Он с тоской вспомнил о кувшине горячей кахивы и сглотнул слюну. — Теперь расскажите мне об Урмоде Шпонхейме. Надо же, ему понадобилось умереть, чтобы мне наконец далось это имечко…
— Да не знаю я о нем ничего! — затряс башкой кавалерист. — Ну был на Святой войне с Яноре. Многие, вернувшись, при Яноре и остались, а этот приехал в родные места. Нанялся к графу Милле попозже меня. Драки, чудеса, песочные девки, чем ему плох Яноре — что его ни спроси, молчал он как тролль на солнышке.
— Тут я даже поверю, в его положении трепаться глупо...
— Между прочим, всё это я мог бы рассказать вам за дружеским бокалом вина.
— Не обессудьте, Беньямен. День сегодня... нервный. — В последний раз огладив руну, граф Агне спрятал её за ворот куртки и через стол наклонился к Ноку: — Вы поставьте себя на моё место. Командование незнакомыми людьми, трудная победа, и тут один из казавшихся надёжными капитанов оказывается предателем. Должен же я проверить остальных.