Страница 72 из 216
— Суд графа. Вы, Тек и Шпф… Шпонхейм, идёмте к пленным!
— Урмода нигде нет, граф… — растерялся Тек.
— Очень жаль, пропустит всё веселье. Надо будет возместить ему его пленных, нехорошо отнимать обещанное.
— Что вы хотите сделать с пленниками? — лопотал Гусс. — Я доложу бургомистру! Что ещё за суд графа?
— Терпение, господа, — ощерился Рагнар. — Обещаю, вам понравится.
3
— Дьявольщина! Грегеш, да вы, оказывается, умеете веселиться!
— Признаюсь, охота на язычников бок о бок с королём нанесла на меня особый отпечаток. В срубании голов я преуспел!
— Да вы умелец! И обязаны научить меня этому движению саблей.
— А извольте. Эй, Горак, подними-ка того молодца! Да не бойся, держи крепко. — Раппольтейн занёс клинок, свистнуло. Башка откатилась капустным кочаном.
— Лихо! Теперь я! — Оссори взвесил в руке подкинутую Раппольтейном саблю. Прекрасна! Такая же, как у радушного капитана Норшейна из Хильмы, двуручная, с поперечной гардой и широ-о-оким клинком.
Горак уже удерживал на вытянутых руках новый труп. Упитанный андрицец таращил на них глазёнки, красавец пал от пули в грудь. Оссори примерился и взмахнул саблей от плеча. Свист, лезвие вонзилось в шею мертвяка, встретило отпор, наскочив на кость, и продолжило полёт. Башка с глухим стуком повалилась под ноги бывшего хозяина.
— Дьявольщина! — от восторга Берни рубанул саблей воздух. — Грегеш, приведите две дюжины своих молодцев!
— Приказать рубить головы?
— Именно. Продолжим веселиться, к утру управимся. — Берни вернул ветерану песочной войны саблю, выхватил свою. Прелестница поймала отблеск факела и кровожадно сверкнула.
Ей тоже не терпелось ответить андрийцам их же варварством. Вокруг разносились возгласы и глухие удары, головы исправно складывались в корзины около баллисты. Берни с нежностью оглядел своё детище. Всё ради помощи нерешительному врагу! В конце концов, надо же мертвецам добраться до дома, пусть и по частям. К этому весёлому, хоть и сомнительному занятию блаутурцев вынудило безразличие осаждённых. Люди графа Оссори ором зазывали андрийцев забрать своих ослов и солдат, но горожане не откликались, презирая военный тексис. Блаутурцы уже закончили хоронить павших товарищей, и на поле осталось лишь мятежное безобразие.
Оссори начинал злиться, убирать за андрийцами ослиные туши он не собирался. И вот тут-то он припомнил своё прозвище и приветствовал ухмылкой вполне дьявольский замысел.
Следующий час он посвятил чертежу баллисты и вранью ничего не подозревающей супруге. С баллистой было проще: соорудить нечто вроде лафета и, водрузив на него палку, создать упор. С одной стороны палки прикрепили чашу, чтоб вкладывать черепушки, с другой — противовес. Столетия назад с помощью этого чудного орудия в стены городов запускали камнями. Рыжий Дьявол заменил камни головами и изменил траекторию полёта так, чтоб те перелетали через стену. Он честно собирался забрасывать тела, но достаточно тяжёлого противовеса не нашлось, да и длину палки пришлось бы сильно увеличивать. Зачем такие сложности, пожал плечами Раппольтейн и отрубил трупу голову.
С Альдой оказалось сложнее. Пришлось соврать, что это оружие для предстоящей битвы, а до утра Берни уходит, потому что рытьё братских могил затянулось, да и неожиданно найденное в роще озеро нуждается в изучении.
Озеро замаскировали чертовски забавно, но потепление свело маскировку на нет. Солдаты отправились рубить лёд. Проблема с питьевой водой разрешилась, в реке-то вода была негодна, а запасы иссякали.
И наконец, Оссори недавно целовал свою жену. Она была трезва и совсем не возражала, а за победу посулила такую награду, что впору завоёвывать мир — не опускать на колени зарвавшийся городишко.
— Назрел вопрос, граф. — Грегеш вложил в чашу новый снаряд и уступил главнокомандующему место за баллистой. — Куда девать безголовых господ?
Берни оценивающе глянул на разросшуюся груду тел. Было бы по-божески схоронить бедолаг, но он по-прежнему не хотел делать что-либо за ленивых, трусливых мятежников. Вода в фёрнфрэкской речке не годилась для питья, а для чего-то иного? Иначе не течь ей через весь город. Стало быть, испортим её окончательно.
— Головы от счастья находиться в нашем с вами обществе, они уже потеряли... Окажем же господам ещё одну услугу. Обучим их плавать. Телеги сюда, все, что есть!
Снаряд полетел к бывшим товарищам, раздался едва слышный здесь, внизу возглас. Стало быть, попал! На стене заметались огни факелов, осаждённые наконец проснулись. Или прервали празднование незначительной победы. Тем лучше.
— Любезный Грегеш, прошу!
— Доброй ночи, господа мятежники! Ловите!
Оссори заржал, Раппольтейн знал толк в шуточках. Они пометали головы ещё около часа и отдали забаву на растерзание подчинённым, те уже заждались. Спать не хотелось, лица Грегеша и вовсе не оставляла блуждающая улыбка, в меру пугающая. Мыслями ветеран песочной войны был явно не тут, и Берни ему не мешал. Раппольтейн и так держал обиду за то, что главнокомандующий не пустил его порезвиться этим утром.