Страница 71 из 216
Словом, север оказался куда более благодарным зрителем, нежели разнеженный юг. Ледяная страна отличалась ледяным же нравом, здесь способы ведения войны Рагнара приняли на ура и славили не оглядываясь. Принц Льдов смеялся над принцем Рекенья как над дурным душным сном.
— Андрия и Фёрнфрэк! Хватай за горло! — подначальные заходились в восторженном пьяном угаре, тесня вожака со всех сторон. Его без устали хлопали по плечам, дружески пихали в бок.
В «графские комнаты» Четвёртой цитадели набился весь офицерский состав, было тесно и весело. Офицеры перебрались сюда из харчевни, едва кто-то крикнул, мол, надобно справлять победу в логове вожака, чтоб она приняла приглашение и осталась. Под логовом разумели Рагнарову цитадель, так облюбованную потомком, что она ныне звалась «ставкой Графа Рагнара». Андрийская армия собралась благодаря ненависти к королю, но сплотила её воинов только первая победа! Бешено гордые дворяне Андрии, ветераны Девятнадцатилетней, незаконные сыновья и помилованные преступники — что за чествователи из них вышли! Провонявшие железом и потом, не смывшие крови и грязи, с обветренными рожами и языческими косицами у висков, они были принцу Льдов куда лучшей свитой, чем сжатые одеждой и тексисом эскарлотские неженки.
— Рагнар и Андрия! — пронзительно заорал Янник форн Тек, их будущий князь в суверенном Андрийском княжестве. У него локоны почернели от сажи, опасно блестели глаза, едва ли можно признать в нём таком миловидного ангела! Любимец графа Милле, он остался воевать не только из-за сыновнего долга. — Заступник Севера! Принц Ингъяльдских Льдов!
Это было уж слишком, и очень кстати над ухом закричал, славя пехоту, Беньямен Нок. Вспомнили, как отличились в бою люди Шпонхейма. Великана вытолкнули из толпы у стен к столу, загрохотали кружки.
— Ха! Мои ребята не знали жестокой хитрости с землёй и пиками. Мои ребята не узнали бы, кабы не Граф Рагнар! Ха! Учёный варвар!
— А знаете что, Урбод? — Граф Агне мог поклясться, что выучил треклятое имя, но язык после пива не пожелал так закручиваться.
— Урмод. Но сегодня я не в обиде, ха!
— Те шестеро пленных, что были подобраны в роще… Они ваши. Вы отличились больше всех. Ха!
Первое время казалось, капитаны не сильно-то заботятся о боевых интересах друг друга. Тек трясся над лучниками, Нок носился с конниками, Гусс требовал счесть своих ополченцев вояками, Шпонхейм ратовал за пехотинцев и не признавал конников участниками больших баталий. Но первая битва перемирила капитанов и друг с другом, и с командующим. Первенство пехоты признали слаженным рёвом.
Урмод принимал чествования с ухмылкой:
— Уж со мной-то пленные заговорят. Я искусный собеседник, ха!
Усомнившихся не нашлось. Потянуло стынью: то в «графские комнаты» ввалился бедолага караульный, имевший право ненавидеть Рагнара как никто. Торчать на посту в такую ночь!
— Налейте ему, — распорядился граф Агне. — Посиди с нами, друг.
Караульный не только отказался сесть, он не попал ртом в кружку и выпучил глаза:
— Головы летят!
…Рагнар бегом миновал полукруглый крытый переход, что концами выходил к двум надвратным башням крепостной стены, вымахнул на галерею и бросился к Волчьим воротам. Капитаны следовали за ним молча.
— Что тут у вас? — Граф Агне выхватил у стража Волчьих факел, и тут к ногам что-то упало.
Он отпрыгнул, никак ядро. Но не похоже, слишком уж лёгкое и какое-то неровное. Поднеся факел, граф Агне поморщился. На него пучила глаза мёртвая голова, висок и ухо были повреждены от удара о камни.
— Головы, господин командующий. Наших погибших головы...
Рагнар рванул к зубцам, взобрался в зазор и бешено рассёк факелом ночь. Не помогло, снег валил стеной, а на месте недавнего сражения виднелись лишь очертания какого-то сооружения и людских фигур.
— Доброй ночи, господа мятежники! Ловите! — донеслось из темноты. Грянул хохот, и ещё одно страшное ядро просвистело над головой Рагнара и приземлилось среди военных.
— Дори! Это Дори! — похоже, «снаряд» узнали.
Командующий повернулся. К лицам подчинённых примёрзли ужас и злость.
— Когда это началось? — он сам не понял, как зарычал.
— Это десятая... Осаждающие звали забрать убитых, но было приказано ворота не открывать. А теперь они начали...
— И это я варвар! — Привычный гнев прожёг до самого нутра. — Не с тем тягаются! Наточить колья, шесть штук в два человеческих роста, да поострей!