Страница 67 из 216
Фёрнфрэк
1
Из зеркала смотрел воин. И немного — оратор. Он отхлебнул травяной горечи, поморщился и прочистил горло.
— И если вы дрогнете перед врагом, я брошусь в атаку один! Или нет… Скорее уж… Коль скоро вас спросят, где вы покинули своего командующего, отвечайте: мы покинули его в битве у фёрнфрэкских стен! — Пример увлекает, страх бесчестья удерживает на позициях, но какой бы он был Яльте, если бы не подготовил впрок угроз? — Повернётесь спиной — и вас перебьют и враги, и свои!
Рагнар с сомнением посмотрел на себя и в который раз дотронулся до неравномерно разросшейся щетины. Какая глупость, не о том думает. Осаждающие разгуливали под стенами и насмехались отнюдь не над молодостью командующего обороной. Они кричали всякие гнусности, скрещивали руки в неприличных жестах и ловко уворачивались от стрел и пуль. Это злило и придавало решимости, но и вдохновляющая речь для воинов Андрии была нужна. Едва ли досточтимый предок так же изгалялся в риторике, едва ли он о ней вообще слышал. Но за ним шли, ему покорялись, за него гибли, и университетский курс был тут ни при чем.
Но что там ораторское искусство, ему до сих пор подчинялись с неохотой, часто завязывались споры. Капитаны приняли его как командующего, потому что так сказал бургомистр, но сами они того не желали. Нок негодовал, его конников выставят на убой. Тека обижало «пренебрежение» его лучниками, и плевать, что Рагнар всего-то не позволил наводнить ими линию фронта, отведя место в роще и на крепостной стене. Шпонхейм приветствовал план командующего неизменным «Ха!» и оскалом, что сходило за поддержку. А бедный Гусс так распускал хвост, набрав почти четырёхтысячное ополчение. Конечно, он опечалился, когда командующий признал пригодной для боя лишь половину. Выбывши из обороны, ремесленники и селяне были задействованы в плавильнях и кузницах, поденщики назначены в сторожевую службу. Впрочем, с последними Рагнар измыслил для сегодняшней битвы нехитрый обман.
Сорвались с губ непримиримые слова человека, когда-то приходившемуся Рагнару Яльте отцом и королём: «Ты уже бывал на войне и показал, что не способен исполнять этот долг!».
Рагнар дёрнул себя за прядь волос, как это делала мама, состроил серьёзное и уверенное лицо, отстранился от зеркала. Рекенья может и не был способен, но у Яльте война в крови. И он это докажет.
Граф Агне одёрнул новёхонькую стёганую куртку, перед битвой прикинувшуюся поддоспешником. Настал час облачаться. Панцирь поджидал на подставке, давнишний удар в спину раз и навсегда выучил не дурить. А вот на шлем Рагнар согласился бы разве что после раны в голову. Не может быть, чтобы шапка от Юльхе не сберегла лоб надёжнее!
Если без куафера принц Льдов обходился запросто, то без оруженосца с рагнаровским доспехом сладить не мог. В губернаторском доме слуги подстерегали нового хозяина на каждом углу, в облюбованной цитадели с командующим не нянчились.
Граф Агне распахнул дверь, ища помощи, и едва не столкнулся нос к носу с бургомистром.
— Погрели уши?
— Конечно да. — Нагрудник на Миллиане форн Теке отливал сияющим белым светом и, Отверженный подери, сидел столь же естественно, как соболья шуба.
— Ну и как вам речь?
— Довольно талантливо… Только пожалуйста, не надсади горло раньше времени. Нет ничего ужасней сорвавшегося в разгар речи голоса. Ну, как здоровье моего любимого Яльте?
— Сгодится. — Рагнар шмыгнул носом и на всякий случай снова глотнул спасительной мерзости. — Вы их видели, людей вашего не любимого Яльте?
— Только со стены… Весёлые ребятки.
— Не то слово. — Вздохнув, граф Агне занялся кольчужным воротником. Хоть его-то крюки сбоку позволяли нацепить самостоятельно.
— У тебя жар? — Граф Милле притронулся ко лбу Рагнара и улыбнулся. — Нет, румянец от волнения. Тебе ещё повезло, видел бы ты щёки Янника! Но если что, я ничего тебе не говорил. Давай сюда доспех. — Он подмигнул.
— До последнего не хотел говорить вам этого, Миллиан, но за три недели я понял, что состояние крепостных стен тревожит меня сильнее бесподобного Арсенала. Попутал же вас Отверженный устраивать мятеж в городе без бастиона или хотя бы второй стены. Цитадели Рагнара хороши, когда враг уже ворвался внутрь.
— За час нам бастион не отстроить, мой хороший. Да и кому он нужен при толщине наших стен, цитаделях и подземных ходах. И потом, будь у меня совершенно неприступные стены, стал бы я принуждать тебя принять командование? Всего не предусмотришь, Рагнар. И даже крепости со славой неприступных через года или в одночасье могут пасть. Используй то, что имеешь, и докажи, что способен исполнять этот долг. А доспех тебе к лицу, между прочим. И кто только сказал ту глупость?
— Один человек, который не верил в меня и, похоже, не верил мне, — принц Льдов усмехнулся и потянулся за перевязью. Красно-белая, расшитая самым что ни на есть яльтийским, из волчьих голов, узором, она словно охватывала Рагнара волчьей шкурой, даря едва заметный запах крови на снегу, древний и ледяной, но не забытый. Ледяная кровь, огненное сердце. Он всегда был Яльте, стоило только вспомнить.