Страница 56 из 216
Фёрнфрэк
1
Ворота Дорагнаровой Цитадели, а ныне Фёрнфрэкийского университета закрылись за спиной Квентина Кёртиса и его «семейства», и это было единственным видным признаком осады. Площадь Школяров так же пела морозным звоном под копытами их единственной лошади, галдела десятками местных и чужеземных голосов. Стар и млад со всего Полукруга приходили в университет за знаниями по медицине, богословию и философии. С тех пор как университет последовательно отбился от влияния церкви, короны и ратуши, философский факультет тут вполголоса звали алхимическим, а читали с его кафедр астрономию, физику, химию и землеописание. Уж поверьте на слово лицентиату философии — его грамоту подделывал искуснейший фальсификатор Блицарда и сопредельных земель.
— Студиозусы изучают благородные искусства в Григиаме, древних авторов — в Кротталье, законословие — в Никастрии, медицину — в Фёрнфрэке, чернокнижие — в Апулье, а добрые нравы — нигде, — не удержался Квентин от присказки.
Малыш Гарс восторженно хохотнул из седла, сидящая позади него Хенрика фыркнула и одарила своего проводника таким взглядом, что Квентин счёл за благо не оборачиваться на неё остаток пути. Ну, да, проморгал он начало осады… Но перед тем задержал их в Фёрнфрэке, по выражению Хенрики «с тупым упорством врачуя ничтожнейшую простуду» её племянника. Но что он мог поделать, если путешествие верхом в зиму отняло бы с таким трудом возрождённые в мальчишке силы… и если он, малодушный, всем нутром противился возвращению в Карлат.
— Тётушка, смотри! — ахал малыш Гарс. — Ну смотри же, тётушка!
Квентин улыбнулся. Тем, кто впервые здесь, находилось чему удивиться. И сам он, пусть и вернулся в место вроде дома, тоже удивлялся. Не новшествам, их бы он принял как должное. В университете не изменилось ничего. Он будто моргнул, хотя с его вынужденного отъезда прошло лет пять. Значит, вместе с университетом застыли во времени и его обитатели с их слабостями и привычками. Колокол Зануда Теддхе скоро пробьёт час после полудня, и из харчевни, ближайшей от учебного корпуса в середине площади, выбежит один давний-предавний знакомец…
— Тётушка? Нет, родной, стараниями мастера Квентина он тебе папа, а я — мама. — Хенрика шипела и плевала слова, точно капли отравы. — Принц Яльте стал сыном бродяги и заложником этого… славного города.
— Не бродяги, а лицентиата естественных наук, совмещающего преподавание сих наук с преподаванием практической медицины. Специализация — анатомические работы. — Квентин подмигнул притихшему «сыну» и скорее отвернулся, избегая смотреть на «госпожу Кёртис».
Ну, да, виноват… Узнав об осаде, она испугалась. Испугалась так, будто осадная армия явилась сюда с одной целью — захватить Хенрику Яльте, не побороть мятеж против короны. Квентин насчитал пять признаков истерии, силой влил в женщину унимающий нервы отвар и, собрав скудные пожитки, повёл «семейство» в укрытие. Но Хенрика не видела Дорагнаровой Цитадели — её крепкой стены из красного кирпича, шести башен с бойницами, собственно постройку, примыкающую к Библиотечной башне. Но что тогда она видела? Осадную армию. Осадную армию, от которой её отделяет лишь какая-то людная площадь с харчевнями, винокурнями, скрипториями, единственной книгопечатней и лавками с рабочими принадлежностями для письма и наук. Словом, обитель презренных книжных червей, что в лучшем случае способны огреть врага заковыристой фразочкой на равюни и защекотать гусиными перьями.
— Мой брат тоже учился, в Никастрии, и я бы тоже хотел… — Малыш Гарс на ходу спрыгнул с лошади и засеменил рядом с Квентином. Шаг не пришлось уменьшать. Вроде бы хилый и болезненный, мальчик быстро оправился от практически воспаления лёгких, оказался для южного принца очень выносливым и быстро бегал, в чём Квентин убедился, согласившись пробежаться по двору у «капустного дома» наперегонки. Вдобавок, у него был пытливый взгляд и душа, раскрывающаяся, если заслужить его доверие. Хенрика не на шутку взревновала, когда Гарс повадился болтать с Квентином допоздна, делясь опасениями и мечтами. — Мастер Квентин, а вы мне покажете университет? Какой он внутри? Мы обойдём это здание с Библиотечной башней? Посидим со студентами? Или даже послушаем лекцию? Что такое «анатомические»? А если…
— До того, как Андрия перешла во власть ваших с госпожой Яльте предков, университет был разбросан по всему городу, не имея единого облика. Здесь же была цитадель — стена, смотровая башня, двор со складами и конюшнями. — Рассказчиком страшных сказок ему больше не быть, но как преподаватель он когда-то имел тут успех. — Ваши с госпожой предки отдали цитадель университету. И с тех пор в башнях на стене устроены аудитории, большие, со скамейками, они стоят ступенчатыми рядами, и дубовой кафедрой внизу, за которой даже самый высокий лоб смотрится узким и весьма уязвимым для вопросов студентов… В конюшнях и складах сейчас жилые комнаты для студиозусов, но это не место ни для принца, ни для сына лицентиата, ни даже преподавателя. Эти негодники так страшно ругаются на равюни, что лунные бесы порой спускаются к ним, путая ругань с заклинаниями призыва. К бывшей смотровой башне пристроен корпус — внизу оружейная, посередине комнаты преподавателей, вверху помещения прозапас. А сама башня, как ты уже понял, стала библиотекой. Но, увы, называют её не Сокровищницей, а Занозой. Студиозусы уверяют, если смотреть на корпус с ее высоты, он походит формой на сердце, а башня в самой середине пронзает его занозой, и лучше сравнения не подберёшь, согласен? На шпиле Библиотечной башни ты видишь импровизированный флаг студенчества. Студиозусы веками верят, если перед экзаменом привязать к шпилю тряпицы, исписанные текстами ответов, то Мудрый Дух им поможет. — Квентин не стал добавлять, как каждый новый ректор начинал своё «правление» с «чистки» шпиля, а нынешний что-то зажился. Флаг трепыхался на слабом ветру тысячей тканных, чёрных от плотных строк языков. — Но никто не знает, что такое этот Муд…