Страница 145 из 216
Рагнар Погубитель подчинился. Глаза метали пламя, ноздри гневно трепетали, ну что за невозможный дурак! От пятколизов не прячутся — их проучивают!
Отвечая ожиданиям Оссори, толпа со стороны графа Агне подалась назад единым порывов.
— Убийца!
— Нелюдь! Как тебя земля-то носит!
— «Андрия да Граф Рагнар»,
а если одно без другого?
Андрией славной отторгнут,
будешь отныне ничем!
Оссори глядел поверх голов, и авторов реплик, к их везению, не отличал. Толпа разбухала, грозя перевалить за сотню душ, выдавалась за тень, что отбрасывал собор. Берни и не заметил, как на иглу остроконечной башни насело солнце.
Зеваки выглядывали из окон домов, взбирались на крышу опустевшего — разобрать его надо — склада. Наверное, не стоило пренебрегать эскортом. Совсем не стоило.
— Голову ему с плеч, граф!
— На кол его, на кол, как он ваших солдатиков!
— С нами святая Раварта, она руку направит!
— Месть Ррраварррты!
Берни даже привстал в стременах. Будь он проклят, если дух святой Раварты не одолжил тело Хенрики Яльте! Вот что она, чуть не плача и жалуясь на лишения, ему втолковывала, пока он выписывал ей разрешение занять губернаторский дом и отсчитывал часть контрибуции…
— На тебе! — В бок графу Агне прилетел камешек, и если всадник не дрогнул, то конь заплясал, высекая искры.
Оссори выхватил из ольстры пистолет. Кэдианец чихнул драконом. «Пятколизы», маленько оглохнув, откатились к собору, попрятались за ставнями окон и улизнули с крыш. Кэдианец, будто принюхиваясь, азартно чертил по воздуху полукруг, и тут раздался топот и хриплый, утробный вопль. Какой-то патлатый оборванный малый бежал прямо на графа Агне, выпростав нож.
Берни спустил курок. Лохмач с разворошенной грудью повалился под копыта Марсио, который попятился. Всадник не издал ни звука, но Берни уловил, как дёрнулся кадык.
— Ну? — Оссори встряхнул пистолетом, дымящимся после выстрела. — По ком ещё плачет пуля? Да мне плевать на все ваши жизни, вместе взятые! Они ещё при вас только благодаря тому, кого вы сейчас хотели растерзать! А ну, скоты, согнули спины перед графом Агне! Яльте и Андрия! То-то же!
2
Переходу через Волчьи ворота главнокомандующий всё же радовался. Фёрнфрэк вместе со своими жителями мог быть сколько угодно мерзким, но взятие главных ворот эту мерзость искупало. Берни слушал мерный цокот копыт по доскам и упивался картиной, открывающейся за Волчьими. Те же холмы, те же рощи, место, где стоял его лагерь, всё замечательно уныло и слякотно, но это «всё» своим видом выказывает покорность!
По подтаявшему снегу волочился в город зажиточный люд на возках, дворяне в каретах, таких устаревших, что больше они напоминали ящик на колёсах и проигрывали передвижной повозке-сцене, едущей между ними. Двухэтажная, прикрытая с одной стороны пёстрыми занавесями, она обещала горожанам потехи. Пожалуй, стоит проследить, чтобы забава вышла поучительной. Дракон служит королю и испепеляет предавших того людишек, отличный сюжет. Наверняка подползали к воротам и посланники андрийских городов, но главнокомандующему они были пока не по глазам.
От греха подальше Оссори свернул от дороги к крепостной стене. Что может быть гаже раскисшей по весне грязи? Поля уже серели мокрым снегом, желтели травяными островками, но стать чавкающим болотом пока не успели, значит, проедемся по ним. Райнеро всё так же послушно ехал рядом, по лицу блуждала улыбка. Нет, возлюбленный народом «Граф Рагнар» вовсе не ликовал, скорее усмехался в морду скалящей клыки жизни. Впрочем, обрадуйся принц тому, как перепуганные пятколизы воспели его имя и ухватили за плащ, Берни бы сам кинул в него чем потяжелее. Но Райнеро верно понял природу черни: брезгливо отдёрнул руку и послал коня наперерез толпе. Берни это вполне устроило, всё же этот Не-Рекенья был толковым малым... Берни усмехнулся: именно потому и толковым, что не Рекенья!
Он покосился на пленника, но тот пропал. Берни бешено завертел головой и сразу обнаружил пропажу. Принц отстал, шепчась с конём. Спешившись, он позволил коню фыркнуть в волосы и потереться мордой о плечо. Они обнимались как друзья, да они ими и были... Берни с тоской вспомнил Витта, обожающего мягко уткнуться в руку и стащить кусок яблока. Марсио вдруг игриво заржал, боднул Райнеро головой, да так, что тот упал на спину, заходясь в счастливом хохоте. Конь, тут же рухнув рядом, катался по земле и чудом не задевал хозяина копытами. Берни не сдержал усмешки. Теперь понятно, почему Райнеро отказался седлать коня и «пожертвовал комфортом своего зада». Он знал, что баловник захочет порезвиться, а в полной упряжи это было бы совершенно не то удовольствие. Марсио радостно визжал, и не скажешь, что характер дьявольский. Принц, весь в снегу и траве, трепал друга по шее и чесал брюхо, ухитряясь уворачиваться от копыт.