Страница 141 из 216
Графиня Оссори украдкой вздохнула и надкусила нанизанный на вилку кружок андрийской колбаски. До сих пор сочный, приятный вкус показался омерзителен. Если б только она могла выплюнуть блицардскую пакость! Запахи еды гнали из столовой, но как это будет выглядеть? Не оставлять же пленного и хозяйку дома наедине, когда те вздорят.
— У вас какие-то жалобы на моё гостеприимство, принц? — Эбба форн Скогбрюн светски улыбалась, почти прозрачные глаза кололи того, на кого устремлялись. Чёрный бархат платья придавал её коже снежную белизну, но недавний друг баронессы отнюдь не тешил взоры этим пленительным, зловещим контрастом.
— Я не имею права на жалобы, баронесса. Ведь я не закован в кандалы и кормлюсь кушаньями с вашего стола. — Вчера, в день знакомства, его высочество держался с отчуждённостью, хотя глаза его горели ровным негаснущим огнём. Но сегодня он превратился в насупленного юношу.
— А я уверена, что две эти ночи вы провели удивительно дурно, — настаивала вдова Скогбрюн, отринув всякий такт и тексис. — Я слышала возню за стенами ваших покоев… Это водили хоровод тени женщин, которых вы погубили, и мужчин, которых вы зарезали?
— Это была мышка, — его высочество зевнул, не озаботившись прикрыть больших хищных зубов. — Белобрысая пискунья, которую пришлось сгонять прямо с помятых ею простынь.
Андрийка покраснела до корней волос. Часто моргая, она сосредоточилась на гороховой запеканке с яйцами, луком и лепестками бархатцев. Наверное, в Блаутуре подобное ели селяне, но хозяйка — скандал! — не только занималась стряпнёй лично, но и пробовала в своих кулинарных опытах кухни всех сословий. Альда сомневалась, благородных ли кровей эта девушка. Быть может, в Блицарде заключить неравный брак легче, нежели в Блаутуре, где требуется письменное согласие главы наиболее знатного рода, подписи всех кардиналов Святейшего совета и личная печать главы Прюммеанской церкви, ставящаяся лишь после того, как жених или невеста из наименее знатного рода исполнит особую епитимью. Определить по манерам и наружности Эббы её происхождение Альда затруднялась. Манеры блицардских женщин, простых и знатных, отличались от манер блаутурок, а наружность… Гуляя по королевскому дворцу Сегне и находясь в доме мэра Меппе, Альда насмотрелась на современные картины, натурщицам которым послужили простолюдинки — и красивые, и хорошенькие. Эбба форн Скогбрюн — хорошенькая. От красоты её отделяла чрезмерная худоба, больше, чем у самой Альды, длинный вогнутый нос и губы длиной от щеки до щеки, к тому же, страшно болтливые и на слова не сдержанные. Белейшей же коже и волосам с золотым отливом волосам позавидовала бы и знатная блицардская дама. Наверное, на них-то эскарлотский принц и польстился, ведь их Пресвятая белокожа и златовласа.
Альда исподволь бросила на него взгляд. Принц сосредоточенно резал ножом филе форели, облитое пряным белым соусом. Наверное, нежная форелевая плоть смотрелась восхитительно. Наверное, Альда упускала редкую возможность полакомиться свежей морской рыбой, что рыбаки вновь поставляли в Фёрнфрэк. Но дурнота пересилила, Альда прижала к губам платок и тут же отдёрнула, отпугнутая гадким запахом лаванды.
Принц повернулся к ней, чтобы что-то сказать, когда двери столовой распахнулись. На пороге стоял Рональд, весьма изысканный в куртке изумрудного бархата и со шпагой с ажурным эфесом на боку. Он улыбался так, что обнажались боковые зубы, а под руку держал незнакомку, чьим богатством, пожалуй, были распущенные белокурые волосы.
— Прошу прощения за опоздание, но вы не представляете, кого я повстречал по пути сюда! И каких только не бывает чудес в этом, простит мне мой пленный, противном городишке!
Дощатый пол застонал под графскими сапогами, незнакомка же ступала легко, придерживая с достоинством юбки иссера-коричневого старенького платья. Под лифом поясом вилась плотная вышивка нитками, узкие рукава не имели ни прорезей, ни отделки, только банты шнуровки на запястьях, и всё равно это жена Рыжего Дьявола ощутила себя убогой затворницей, почти мещанкой. Впрочем, Рональд подтвердил Альде её место, выдвинув из-за стола стул вместе с ней:
— Альда, поприветствуй Хенрику Яльте, недавнюю королеву Блицарда и добрую подругу Неистовых драгун!
Так вот в чём дело! Нерасторопная жена сложила в реверансе юбки. Не в силах опустить взгляд долу. Как тогда, перед рисунками Айрона-Кэдогана, что выбрал себе знатнейшую из натурщиц и на её примере воспел гимн плоти. Сколько бы ни наряжал жену Рыжий Дьявол, в вырезе у неё не прибавится, сколько бы ни нахваливал её «милое личико», нос изящней и чуть короче не станет, сколько бы ни удостаивал её имени Оссори, осанка в величественную не преобразится…
— А это, Хенрика, и есть тот самый сюрприз — объявил граф Оссори, обволакивая королеву сверкающим взглядом и простирая руку к эскарлотскому принцу, что не только отвернул голову, но и не встал. — Волею судьбы в плен ко мне угодил один из твоих племянников. Райнеро Рекенья-и-Яльте, заблудившийся принц Эскарлоты.
Строгая осанка, непроницаемое, всё же обратившееся к тётке лицо, и лишь горящие щёки выдают невероятное волнение. Это было чем угодно, но не радостью встречи! Почувствовав неладное, Альда взглянула на блицардскую королеву. Та обхватила себя за плечи, раздумав, сжала юбки и вонзила в племянника умные, даже опасные глаза, красивые и досель спокойные черты исказились злостью: