Страница 138 из 216
— Это меняет дело, — решил Райнеро и жадно привлёк Эббу к себе.
Запах мёда и молока, низкий смешок, от которого теплеет в паху, прохладные ладони ложатся ему на плечи… Он извёлся в доспехе, что отгонял соблазны почище рясы. Война была его любовью долгие дни, но нанесла такую глубокую рану, что излечит её только женщина. Мёда хозяйка, как сказали бы первые Яльте, ещё верные нравам Тикты.
— Мой муж возмужал, — козочка от плеча до шеи облепляла его кожу торопливыми поцелуями. — Теперь эти руки переломят меч.
— Мне с малых лет говорили, я силён как бык.
— И столь же плодовит, хотела бы я верить. Что это? — Эбба накрутила на палец сыромятный шнурок, ловя в ладонь руну. Райнеро похолодел, сбавил напор, с каким напустился на груди. Жених из него выходил такой же, как сын и брат — просто негоднейший. — Удача в дороге и скорая встреча? Кто желал моему мужу лёгкой дороги?
Бывший принц Льдов рванул с шеи руну, порвал шнурок, спрятал под подушку.
— За завтраком ты обмолвилась... — Райнеро дёрнул на себя козочку, и та принялась медленно тереться о него грудью, вгоняя в жар. Он пустил руки ей по спине, зажимая позвонки, как струны на грифе гитары. Эбба встретила былую забаву смехом, в «Козлячьей горе» она спела песню об убиенной женихом невесте, из чьих костей случайный музыкант сделал лютню. Райнеро как мог сгладил гнетущее впечатление, забава прижилась. — Твой муж почёл бы за честь принять у себя захватчиков. Эти губы лгали?
Эбба сдавила его рот губами, всё так же бывшими земляникой, доказывая, что им по силу много большее, чем враньё для красного словца.
— Не лгали, нет-нет. Снорре хотел стать хотя бы графом, а храбрецы, отворившие ворота мятежного города, угодны нашему королю.
— Так значит, ты вдова изменника? — Райнеро поцеловал Эббу между грудями, поневоле припомнив босоногую поджигательницу. Из Третьей цитадели девица исчезла бесследно. Не то её себе на забаву выкрал какой-то скот, не то поджигательница была не иначе как духом не святой Раварты. — Вдова погубителя Андрии?
— Так значит, да. — Эбба сорвала с него одеяло и испустила стон нетерпения, Райнеро расхохотался. Север приучил его не снимать на ночь брэ. Шустрые пальчики вцепились ему в шнуровку, принц сел поудобней и загодя прихватил красотку за ягодицы, помогая развести ножки. — Граф Рагнар устроит надо мной свой суд?
— Ещё какой. — Райнеро провёл губами по губам Эббы, и его словно забросило в земляничное лето. — Тебя ждёт кара.
Женщина цокнула языком, как копытцем, и, потянув развязанные брэ книзу, изготовилась к наскоку:
— Рррайнеррро! Что за тигриное имя!
С земляничной поляны его перекинуло в прорубь. Он оттолкнул козу прочь:
— Нет, этого нельзя! — Нащупал сорочку, не глядя запустил в хозяйку, укрылся одеялом. — Прикройся и ты, не то простудишься.
Всё-таки безудержное животное… Урод! Юльхе ради него отказалась от любви короля. Устроила его дела. Наконец, просто приняла его, того ещё быка рогатого, рубашку вышила, и руна эта… Где же она? Нашёл, завязал на шее, больше не выпустит.
— Что, побывавшая замужем я уже не хороша для беглого принца? Поучил и забыл? — негодовала блудливая коза, топоча по направлению к двери. — Да чтоб погряз ты в рагнаровой скверне!
Лелея в ладони руну, Райнеро упал на подушки и усмехнулся. Он хороший жених, он смог, роза всех лучше.
[1] Извийн (блицард. «ледяное вино») — вино, которое изготавливаются из винограда, собранного в заморозки.