Яблочные дни. Клинки и короны

Путь в столовую оказался долог: Рональд нагонял Альду, захватывал в объятия и зацеловывал, ничуть не стесняясь снующей по коридорам прислуги. Альда выворачивалась и упрямо шла к цели. Ее переполняла решимость не только поближе познакомиться с хозяйкой, святой женщиной, но и застигнуть «грозного графа» врасплох. Пока тот не заключил себя в броню, в которой принцы предстают перед чужими людьми. Благодаря Айрону-Кэдогану Альда изучила все эти монаршие штучки.

До столовой оставалось несколько триттов, когда Рональд снова настиг её. По её просьбе он надел суконную, цвета хвои куртку на пуговицах, декорированную вставками из бурого меха. Ведь не блицардский барс, а оссорийский медведь взял город Фёрнфрэк.

— Рональд Оссори, я подвешу твою руку обратно на перевязь, если она тотчас не оставит моей талии!

— Разве ночь не доказала тебе, что перевязь её не удержит?

Альда вывернулась, преодолела тритты, не без усилия присела у закрытых дверей, придержав юбки, и припала к замочной скважине. Столовая, столь же светлая и уютная, как прочие помещения дома, была выложена сине-зелёной глиняной плиткой по полу, выбелена в стенах и обставлена сосновой, расписанной сценами пиров мебелью. В окна лился по-весеннему яркий свет, и тем зловещей выглядел обещанный, конечно весь в чёрном, принц.

Впрочем, он был красив и серьёзен. Альда не ожидала, что у андрийского варвара окажутся аккуратные кудри и курносый нос. Лишь щетина на широком подбородке и то тяжёлый, то отстранённый взгляд немного сглаживали несоответствие между обликом и поступками. В одежде принца тоже нашлось, что оценить. Его колет отличался от тех, что носили блаутурцы и блицардцы: короткий, только до талии, украшенный по левой стороне вышивкой с быком, невероятно искусной, бык резвился как будто живой. Через прорези на плечах и локтях проглядывала белоснежная сорочка. Штаны облегали ноги, не скрывая ни стройности, ни худобы; сапоги не доходили и до колен. Вот он какой, принц-чужеземец. Он приблизился к сервированному столу, присел на крайний стул, рассматривая руки — на правой сверкнул перстень — и глубоко о чём-то задумавшись. Альда собралась отстраниться от скважины, как вдруг принц вскинул голову и посмотрел прямо на неё.

Она отпрянула от двери, едва сдержав вскрик. Рональд поймал неосторожную жену и зашептал над самым ухом:

— Что ты там увидела?

— Он посмотрел на меня! — Оссори сидели под дверьми в столовую и переглядывались. Рональд припал губами к её уху:

— Ууу, я его! — Альда хихикнула, вывернулась из его хватки. — Приказать выжечь ему глаза? — Муж поднял её на ноги и возвёл очи горе.

— Берни!

— Что? — Рональд перехватил её руки, не дав открыть двери, и снова заключил в объятия. Медвежьи, не шелохнуться! — Он смотрел на тебя без твоего согласия, отныне это наказуемо.

— Не трогай его глаза, он и так грустный... — Альда исхитрилась высвободить руку и ущипнуть мужа, кивнув на дверь. — А это точно эскарлотец?

Рональд усмехнулся и выпустил её, придав себе серьёзность.

— Не просто эскарлотец, эскарлотский принц! К слову сказать, наследный.

— Но... От эскарлотца у него разве что тёмные кудри…. Коричневые. — Альда дёрнула мужа за рыжую кучеряшку. Кудри пленника были длиннее, пожалуй, стоило уговорить Берни повременить с подстриганием.

— О, нрав у него тоже как у эскарлотца! — Рональд сделал грозное лицо, явилась и вертикальная морщинка. — Но его внешность эскарлотская только наполовину, его мама из Блицарда.

— А когда ты покажешь мне настоящего эскарлотца? — Альда состроила капризную гримасу.

— Как только вновь с ними повоюю. — Рональд чмокнул её в нос и указал на двери, приглашая жену вперёд. — А пока придётся довольствоваться этим...

 

3

Стало быть, графиня Оссори желает «настоящего эскарлотца»… Будет ей такой. Единственная его уступка — разговор пойдёт на блаутурском языке. Райнеро поднялся под скрип распахнувшихся створок. Осанка, ступни вместе, руки согнуты в локтях и заведены за спину, голову вскинуть, веки чуть опустить. Наследный принц Эскарлоты Райнеро Рекенья приветствовал своих захватчиков лёгким кивком.

— Ваше высочество, — пролепетало создание, словно рождённое из солнечного сияния и небесной сини. 

Рекенья моргнул, и, кажется, обронил маску принца. Тогда, на крепостной стене, он думал, что видел ещё один морок. Его уже уводили, когда к Рыжему Дьяволу сошла Пречистая и поцеловала его. Точно морок, решил Райнеро и забыл... Но Дева опускалась перед ним в реверансе и боялась смотреть в глаза. Ну конечно, у Дьявола в жёнах Пречистая, как он мог не догадаться?!

Поймав  вопросительный взгляд графа Оссори, принц Рекенья опомнился.

— К сожалению, всего лишь высочество, а не величество, — он усмехнулся. — Так что вам... пока придется довольствоваться этим.

Неземное видение хлопнуло ресницами и залилось краской. Райнеро прикусил язык.