Страница 118 из 216
— Нет, и не падут. Но ваша безопасность — не последнее дело. Я обещал вашему сыну.
— Янник? Что с ним?! — Миллиан вскочил и вцепился Рагнару в плечи. Что-что, а сына он правда очень любил. Но то ли отцу досталось не то дитя, то ли дитю не тот папенька.
— С ним всё в порядке. — Рагнар убрал с себя стариковские руки и повёл форн Тека к дверям. — Он как раз обеспечивает неприступность Волчьих ворот. Но я обещал ему, что прослежу, чтобы вы покинули город и укрылись в соседнем до конца осады. Рагнаровы ходы нам помогут, идёмте.
Отрешённый взгляд, качание головой по-стариковски. Ещё не конец, а независимый андрийский князёк выкинул белый флаг? Те, кто смел бросать вызов Яльте, обычно бились до последнего вздоха.
— Миллиан, я требую, слышите?
— Ты хочешь сказать, город не выстоит? — Отстранившись, форн Тек уселся назад в кресло. Что за упрямец, хуже ребёнка! — Тогда я тем более должен остаться со своими андрийцами и разделить их участь.
Охрана, доспех и конечно амбиции... Нет, это не глупое благородство — не те года и не тот статус. Андрийский лис играет овцу на заклание, не иначе!
— Не хотите, чтобы вас опередили?
— В чём, мой хороший?
— В заточении меня в кандалы, конечно же.
— Если город падёт, кандалов тебе не избежать, уж будь уверен. — Форн Тек подпёр ладонью бородку и улыбнулся лисом, завидевшим мышь-полёвку. Как же быстро наскучила ему овечья шкура.
Рагнар наклонился к нему, обхватив рукой спинку кресла. Миллиан не шевельнулся, холод яльтийских клыков его не страшил.
— Да вы сами будете пленником короля!
— Кем буду я, не тебе решать, — андрийский лис усмехнулся. — Я останусь здесь. Эта цитадель не только надёжное убежище, она ещё и превосходная тюрьма... Как полагаешь? — Он добрёл до двери, разыграл раздумье, всё-таки открыл её и выглянул в коридор. — Пожалуй, спущусь в темницу, там ещё безопаснее... Ставка Графа Рагнара так радушно принимает заключённых!
— Миллиан!
Хохотнув, бургомистр принял мученическую осанку и двинулся к лестнице вниз. Вот и сбывается предупреждение «младого Тека», чья совесть была слишком хороша для лисьей. Бежать из города, так он говорил? Во всём обвинят его, графа Агне, зачинщика мятежа, варвара и убийцу. Кто вспомнит о каком-то бургомистре форн Теке, жертве лютого Графа Рагнара.
— Фёрнфрэк ещё не пал и не падёт!
Гвардейцы в коридоре потянули было из ножен мечи, но лис небрежно махнул рукой и обернулся. Факелы осветили тонкое и хитрое лицо с бородкой, напомнившей дядюшкину только сейчас. Уж не выбрали ли негодяи Блицарда её своим отличительным знаком?
— Я отстою город или умру вместе с ним, — процедил командующий.
— Очень проникновенно. И как же ты намерен отстаивать его? Вернее, то немногое, что от него осталось.
— Выставить врага за ворота. Погнать в лагерь и там разбить. Это последний из возможных боёв.
— Ух, как грозно! — Белея сединами, бургомистр растворился в сумраке лестницы.
Зато на свет выпал солдат из числа собранных Филином юнцов.
— Господин командующий!
— Говори. — Предчувствие прожорливо чавкнуло, бургомистерские травки были бы не лишними.
— Эспланада взята, господин командующий. Баррикады прорваны, бои идут на улицах, но боюсь, скоро сольются в общий бой на площади Подснежников.
— Я велел бить по домам из пушек. Меня ослушались?
— Захватчики перелазят завалы, граф.
Ну конечно, ящерицы скользят меж камней и ловко по ним бегают… Рагнар выругался и бросился к трапу на крытую галерею, чтобы по ней попасть к Волчьим. Решение пришло на ходу:
— Скачи к разделительной стене, передай приказ: взорвать мост через Тайг. И назад к Волчьим! С докладом о ходе битвы.
— Слушаюсь! Рагнар и Андрия!
— Да-да, они…
3
В одну руку Квентина Кёртиса мёртвой хваткой вцепился мальчик, к другой руке прижималась женщина. Доверившиеся ему люди ещё оставались живы и на что-то надеялись. Он привёл их на площадку Библиотечной башни, бывшего донжона Дорагнаровой цитадели, и теперь сомневался, стоит ли им обаять запах гари и смерти, видеть огненное зарево в небе и разыгравшуюся битву на земле. Приходилось напоминать себе, что эта площадка с арбалетчиками-солдатами у зубцов — самое защищённое и высокое место в городе. Она была сердцем неприступной Дорагнаровой цитадели, цитадель — центром университетской крепости. К университетской стене пока не подкатилось побоище.
Когда блаутурцы прорвались к площади Подснежников, Квентин пытался понять, сколько же их. Не меньше трёх тысяч точно. Он видел, как воюющие смешались, и стало невозможно разобрать, кто из солдат свои. И вся эта масса медленно, но неотвратимо прорубалась к разделительной стене. Её не остановил даже тот ужас, что разразился на эспланаде, когда с галереи устроили пушечный обстрел, и под ядрами гибли и захватчики, и защитники.