Страница 394 из 402
- Да, - согласилась она, по-прежнему разглядывая колени, торчащие острыми углами из-под больничного халата. Она пошевелила босыми пальцами ног, утопающими в ковре, и продолжила: ― Детектив Дин был смелым и находчивым, и именно поэтому погиб. Смелость не всегда то качество, которое поможет выжить.
― Леда…
― Хотя я ведь предупредила, что он должен бояться моего отца.
― Леда… ― Я вздохнула, намереваясь повторить то же, что и всегда, то, что повторяла изо дня в день, сидя напротив нее за столом в зале лечебницы. Но Леда опередила меня, подняв голову и невесело усмехнувшись:
- Да, Кая, да. Я знаю, что ты хочешь сказать. Но я тоже хочу сказать тебе кое-что… - Она набрала полные легкие воздуха, будто они были крошечными маленькими шариками, и ее следующие слова вырвались из горла со свистящим, чуть истеричным смехом: – Я так больше не могу. Я больше не могу так жить.
Вот она и сказала это ― то, чего я так сильно боялась. И мы обе одновременно сбросили свои маски. Я явила свое напряжение, а Леда ― безнадежность во взгляде, ту самую, которая говорила «я никак себя не чувствую».
Я требовательно осведомилась:
- Что ты имеешь в виду? Не говори ерунды.
Она покачала головой, томно моргнув, будто веки стали свинцовыми.
- Нет, это не ерунда. Я не такая, как ты. Не такая сильная.
Что за вздор?!
Я собиралась возмутиться, но сжала плотно губы и заставила сердце биться тише и спокойнее, решив выслушать Леду не перебивая. Увидев выражение моего лица, она вдруг опустилась на пол на колени и взяла мои руки в свои, будто прося благословения, будто моля ее простить.
- Ты все повторяешь и повторяешь, что мой отец мертв, ― шепнула она, глядя на меня снизу вверх. ― Знаешь, что я чувствую? Он ведь заботился обо мне.
- Это не забота, - отчеканила я. В моем взгляде была злоба, а еще боль. В моем взгляде много боли, потому что во взгляде Леды ― любовь. Я тверже повторила: – Это не забота, нет.
- Ты совсем ничего не понимаешь, Кая, - с сожалением вздохнула Леда, сжав мои пальцы. Рисунок на моих коленях под весом ее запястий смялся, но она не обратила на это внимания. – Я не хочу причинять тебе боль…
- Прекрати, - приказала я, внутри клокоча от гнева. – Присядь рядом, мы во всем разберемся.
- Нет, пока ты не выслушаешь меня. – Она нахмурила белые брови, крылья носа затрепетали. - Если я скажу тебе, что парень, с которым ты спала в одной постели ненастоящий, как ты отреагируешь? Что, если я буду повторять каждый день, что ты живешь в мире иллюзий, как ты поступишь?
- Буду принимать таблетки. Я никогда не сдамся.
- Потому что ты другая, Кая. Ты не такая как я. Я лишь однажды поступила хорошо – когда помогла тебе в том страшном месте. И все. Я ни на что не годна.
- Я сказала хватит! – я попыталась подняться, но Леда с силой вцепилась ногтями в мою кожу, и я, внутри все сильнее раздражаясь, вернулась на диван.
- Помнишь, ты обещала, что спасешь меня? Помнишь, ты поклялась, что освободишь меня от кошмара, в который превратилась моя жизнь? Помнишь? – Я молчала, разглядывая ее лицо. Безумное, безумное, безумное лицо. – Я знаю, что ты все помнишь, Кая. И я помню, как плакала и боялась, что он убьет тебя, а затем и меня. Я видела, как он бил тебя и по твоей коже катилась кровь. Я слышала твой смех. И мне было так страшно… - Она покачала головой, зажмурившись, чтобы отогнать видения. Передо мной тоже возникли картинки. Запахи. Образы. Но я не закрывала глаза, недоверчиво глядя на Леду. – Я хотела забрать каждую твою ранку, каждый синяк. Он не трогал меня той ночью. Это была единственная ночь… когда он не касался меня. Ты знаешь, что это значит? Уже тогда, даже связанная и прикрепленная к крюку… уже тогда, Кая, ты спасла меня. Ты не знала об этом, но уже тогда ты помогла мне, дала передышку.
Леда выпустила мои руки из своих и упала назад, опустив голову в изнеможении на грудь. Я не шелохнулась, пораженная, напуганная. И боялась моргнуть. Потому что чувствовала, что где-то там, за моим перекошенным лицом, наполняется колодец слез. Леда Стивенсон медленно сдвигала с него крышку своими откровенными словами.
Я увидела, что и ее глаза заволокло блеском, поэтому приказала себе держаться.
- Это не может длиться вечно, Кая… Он никогда не оставит меня. Никогда. Это неизлечимая болезнь. Я больна.
Не выдержав, я опустилась перед ней на корточки и взяла одной рукой за плечо, а второй за подработок.
- Я же сказала тебе: не надо. Не надо вновь пытаться причинить себе боль. Никогда. Ты должна жить.
- Я не могу жить, ― ответила она, убрала пальцы от моего лица и крепко сжала. ― Я не могу жить, потому что мой отец внутри меня. Он часть меня, и я могу избавиться от него лишь если убью себя. Смерть – мое спасение. Ты ведь и сама знаешь, Кая, не притворяйся, что не понимаешь!..
Я пришла в ужас от ее слов, а Леда лишь всхлипнула, вновь опустив голову.
Спаси Леду Стивенсон.
Я должна была спасти Леду Стивенсон. Нет, невозможно. Это невозможно. Все не должно было быть так. Только не так.
Я зажмурилась, держась рукой за диван. Сжимая в пальцах кожаную обивку, я чувствовала в суставах боль, но больнее было где-то в груди. В горле. В глазах. Сквозь веки меня ослеплял желтый свет.
- Смерть не похожа на поездку в лифте. Смерть – это покой и тишина. Смерть это отнятые шансы, это загубленные мечты, это ничто.
- Возможно, именно это мне и нужно. Тишина и покой. Ничто.
- Для некоторых смерть это конец, Кая.
- Для других конец, но не для меня.