Искупление Тьмой Убийца 2

Я думала, таблетки помогают. Я думала, что с Ледой все хорошо, и она спасена.

Так почему она хочет домой? Почему она… все еще видит эту тварь из ночных кошмаров? Подумав о Джеке, я яростно сжала обеими руками руль, так, что скрипнула обивка. Леда повернулась на звук и, быстро оценив ситуацию, наклонилась ко мне, и положила свою теплую ладонь с тонкими пальцами на мою.

- Все хорошо, Кая, не бойся. Я же не боюсь.

Почему она сказала это?

Чего ей бояться?

- Леда, - я посмотрела на нее, - ты можешь правдиво рассказать о том, что случилось в больнице?

- Ничего, - она откинулась на спинку кресла, вновь превратившись из непосредственного ребенка во взрослую девушку с голосом, полным горечи и смирения.

- Ты вновь видела отца? – спросила я прямо. Она сглотнула, глядя на дорогу. Я не хотела отвлекаться, но все равно бросала взгляды в ее сторону, терпеливо ожидая ответа.

- Он никогда и не исчезал, Кая, - прошептала она, посмотрев на меня. В ее глазах отразились ночные фонари, синие огоньки от новогодних лампочек на деревьях, а затем я посмотрела на дорогу, надеясь, что в моих глазах ничего не отражалось.

Слова Леды привели меня в смятение и насторожили.

- Где он был? – несколько секунд спустя осторожно спросила я.

- Там же, где и всегда, - равнодушно отозвалась Леда.

- А зачем ты хочешь домой? – поинтересовалась я, похлопав себя по левому карману штанов. Хорошо: телефон на месте и таблетки тоже.

- Чтобы победить монстра, - кратко ответила она, и на этот раз я не стала смотреть на нее.

Снег по бокам дороги казался желтым – все как в прошлом, когда я нашла Леду в шкафу. Лохматые лапы елей клонились к земле под слоями снега, ни в одном из домов в Коридоре Страха не горел свет – все спали, даже не подозревая о том, что творится в их районе. Леда молча наслаждалась ночной красотой Эттон-Крик. Когда мы нырнули под мост, ее фигура справа от меня на мгновение скрылась в тени, и я почувствовала нечто похожее на испуг. Но три секунды спустя мы вновь оказались под светом уличных фонарей, и я чуть ослабила хватку на руле.

В два ночи Эттон-Крик казался ненастоящим, сюрреалистичным. Как давно забытый сон, который вдруг спустя много лет всплыл в памяти. Этот сон был мрачным, готическим, в нем присутствовали старые здания с колоннами и витражными окнами, заброшенные склады, высокие многоэтажки и жилые комплексы. В ночной тьме они выглядели как снежные глыбы.

- Можно включить музыку? – вдруг спросила Леда. Я кивнула, и она потянулась к магнитоле и стала переключать радиостанции. Несколько секунд спустя остановила выбор на спокойной песне и откинулась на спинку сидения, вернувшись к прежнему занятию.

- У меня есть для тебя подарок.

Я удивилась:

- Для меня? Подарок?

- Да, только он дома, - снова поникла она, прислонившись к боковому стеклу, запотевшему от собственного дыхания. Она написала на стекле: Леда. А потом, когда я снова бросила на стекло взгляд, под ее именем было написано мое.

Из колонок доносилась звучная мелодия, а затем раздался женский голос:

Когда я умру, уложи меня в гроб из стекла.

Когда я сделаю последний вдох, выдохни вместе со мной.

Я больше никогда не совершу в этом мире ни зла, ни добра.

Ведь я буду лежать в стеклянном гробу под землей.

Что за песня такая? Я покосилась на Леду, но она не обращала на слова песни никакого внимания; по ее лицу прошла красная тень от фонаря, мимо которого мы проехали. Она выглядела задумчивой и потеряла ко мне всякий интерес.

- Хорошо, думаю, мне он понравится.

Было неприятно признаться себе, но Леда начинала меня немного пугать. Я боялась, что у нее случится приступ, и она вырвет у меня из рук руль, или ее сознанием завладеет Джек, или… Ангел Милосердия. Ни с тем, ни с другим мне не хотелось встречаться.

Когда я затормозила у дома Леды, больше не прячась, как раньше, ожидала, что сейчас откуда ни возьмись появится полиция, и нас схватит офицер Крестовски вместе с детективами Кристмасом и Нильссоном. Но город спал. Как и в прошлый раз, когда я думала, что все закончилось.

Мы вышли.

- Завтра все закончится.

Леда взяла меня за руку и крепко сжала пальцы. Я ответила, стараясь не выказывать тревоги. Улыбнулась ей:

- Ты дома, Леда. А теперь, может быть…

- Зайдем внутрь, - оборвала она и решительно зашагала к калитке. Ее хватка усилилась, и я, подчинившись, пошла следом. Леда приободрилась, будто наконец-то достигла цели, и это мне не понравилось. В голове крутились слова песни, услышанной по радио: «Когда я умру, уложи меня в гроб из стекла.…». Происходящее мне совершенно не нравилось, но я сделала вид, что контролирую ситуацию.

Леда шагала по засыпанной снегом дорожке к входной двери, темнеющей в ночи, и никак не реагировала на то, что ее босые ноги в кроссовках полностью промокли. Я не чувствовала холода из-за беспокойства, сковавшего все тело тугим прутом. Мышцы сжались между собой, приготовившись к борьбе.

Леда выпустила мою руку и склонилась над порогом, а затем пошарила в темноте и достала из-под какого-то камня ключ. Затем обернулась, и, хотя я четко не видела ее лица, кажется, улыбнулась. Я вспомнила беспорядок в ее гостиной и попыталась представить ее реакцию, но, когда мы вошли и Леда щелкнула включателем, вокруг была чистота.

Я прикинула варианты, и спросила:

- Разве тетя Лаура не вернулась во Францию?

Леда кивнула, стягивая мокрые кроссовки и доставая из шкафа домашние тапочки.

- Да, но она все равно регулярно мне звонит.