Страница 370 из 402
Наконец-то они обратили на меня внимание; наконец-то две пары глаз приобрели выжидающее выражение ― моя история их зацепила. И тогда, дождавшись их абсолютного молчания, я обо всем рассказала. Моя история, которая началась более двадцати лет назад, их не потрясла, но встряхнула ― это точно. Я поведала им историю Криттонского Потрошителя и Дэйзи Келли, рассказала о жертвах, рассказала о том, как я родилась. И вот тут они потрясенно уставились на меня. Даже Аспен, когда я начала пересказывать историю миссис Нэтвик, не выдержал и присел рядом на койку.
Меня никто ни разу не перебил, они все были недоверчивыми, затем удивленными, а потом я увидела на их лицах тень настоящего ужаса. Может быть у них, также как и у меня, выступила гусиная кожа. Может быть они, так же как и я, внутри дрожат.
― Поговорите с доктором Гаррисоном, ведь он наблюдал за Ледой и должен знать, что именно с ней случилось. Он подтвердит мои слова.
- Он…
- Нет, - поспешно перебила я, - эту историю знаете лишь вы. Доктор Гаррисон проницателен и должен был догадаться, что с Ледой что-то не так. Детектив Дин понял, и поплатился за это...
Мысли уже увели меня вдаль. Туда, где Леда Стивенсон говорила со мной чужим голосом. Я знаю, что причинит тебе боль, малышка. У тебя глаза убийцы.
― Утром в квартире детектива был кто-то еще, кроме меня, детектива и Леды Стивенсон. Там был кто-то еще.
― Кто? ― офицер Крестовски тут же напряглась.
― Поговорите с доктором Гаррисоном, ― я посмотрела на нее. ― Он должен во всем разобраться. Там, в квартире, до того как Леда напала на меня, она… вела себя странно. Точнее даже сказать… она продемонстрировала признаки расстройства личности. На несколько минут Леда стала своим отцом. Она говорила его голосом и была невероятно сильна. И мне кажется, что… это он убил детектива Дина.
Офицер Крестовски откинулась на спинку кресла, но выглядело это так, будто она попыталась отшатнуться от бреда, слетевшего с моих губ. Но меня выражение лиц работников полиции не остановило, я твердо закончила:
― У Леды Стивенсон серьезные психические нарушения и ей требуется помощь. Если можно так сказать, она не ведала что творит, когда совершала те преступления. У нее в голове живут своей жизнью два человека: один ― ее отец, жестокий серийный убийца, и второй ― Ангел Милосердия. Леда выросла в насилии и боли. И когда ее отец погиб в автомобильной аварии, она не смогла отпустить ее. Детектива Дина убила не Леда Стивенсон, а Джек Стивенсон ― ее отец.
― Ты что издеваешься, черт возьми?! ― разозлился детектив Нильссон, шагнув к моей койке, и в это же время на ноги вскочила офицер Крестовски. Ее коллега замер, глядя на нее выжидающе, будто думал, что она меня поставит на место или хотя бы образумит.
Я закончила:
― Ангел Милосердия проявляется тогда, когда помощь требуется не Леде а другой девочке похожей на нее. Ангел Милосердия ― та ее часть, которая сильнее и смелее.
― Господи, ― проворчал детектив Нильссон, вскидывая голову с седеющими висками и накрывая ладонями лицо. ― Черт знает что…
― Леда Стивенсон полна чудовищ, ― завершила я твердо. ― И ее чудовища вырвались из головы и убили всех тех людей. Не она. Убийцами являются ее отец и Ангел Милосердия, которые живут в ее голове, будто в укромном доме.
Все очень долго молчали. Аспен отвернулся к окну, пытаясь притвориться невидимкой, детектив Нильссон качал головой, поджав губы в саркастичной полуулыбке (должно быть он думал, что тут действительно есть человек с психическими отклонениями, и это я), а офицер Крестовски скрестила руки на груди и очень спокойно, так, будто не слышала ни одного моего слова, произнесла: