Страница 369 из 402
― Эй, о чем задумалась? ― Аспен с улыбкой протянул руку и подергал пальцами покрывало, которым я была накрыта до груди. Я без запинки ответила:
― Поесть бы.
Он весело рассмеялся, и я тоже улыбнулась, но от этого стало еще противнее.
Могу ли я поступить так, как Дориан? Просто уйти? Но Дориан был со своей семьей, как и сказал Ной, он был с Альмой, и он замер в своем счастливом моменте и не хотел возвращаться.
А моя семья?
У меня никого нет, чтобы провести с ними последние минуты. Моя жизнь разобрана на кусочки, из которых нельзя собрать полноценную картинку. У меня есть Аспен ― мой лучший друг, но даже ему я не смею рассказать всю правду до конца. У меня есть Ной, и я люблю его, но он даже не человек.
У меня есть… Леда Стивенсон, которую надо спасти.
― Знаешь, о чем я думаю? ― Аспен поиграл бровями.
― О чем?
― Можешь изобразить хотя бы подобие интереса?
Я закатила глаза, не сдержав улыбки.
Да уж, это точно Аспен Сивер.
Он продолжил:
― Ну, так вот, Айрленд. Когда мы выпишемся отсюда, я предлагаю отправиться ко мне и заказать две огромных пиццы для меня и еще что-нибудь для тебя. А затем, как в старые добрые времена, включим какой-нибудь фильм и…
― И ты как обычно захрапишь, ― закончила я.
― Это было всего-то один раз! ― притворно возмутился Аспен, накрывая ладонью глаза. Я мягко улыбнулась, прикрыв веки.
― Нет, это… это на самом деле хорошая идея. ― Я постаралась улыбаться как можно дольше, искренне и тепло, так, будто я… ― Да, это хорошая идея. Когда все закончится, обязательно нужно встретиться. Я скучала.
Аспен медленно опустил руку и перестал улыбаться. Еще только-только порозовевшие щеки побледнели, а в глазах появилось подозрение.
― Кая, ты можешь подумать, будто я тебя плохо знаю, но я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять, что ты что-то скрываешь. Что это? ― Я молчала, тоже прекратив улыбаться. Аспен свел брови, вздохнув. Он открыл рот, чтобы что-то спросить или сказать, но его желание нарушил звук нетерпеливых шагов по коридору. Шаги остановились у двери в мою палату. Мы с Аспеном напряглись, и он опустил ноги на пол и выпрямился, а затем дверь палаты открылась, и на пороге появились двое: офицер Крестовски и детектив Нильссон. Их лица были полностью непроницаемыми, так что я не смогла понять, подозревают они меня или нет. Ясно было одно: они скорбят. Они хотят поймать преступника. И их ничто не остановит.
Я вспомнила предупреждение Крэйга о том, что он не смотря ни на что не подозревает меня, и подумала, будет ли он стойким в своих убеждениях после того как по городу вновь поползут слухи.
Детектив Нильссон стряхнул с рукава колючие осколки снега и обратился ко мне:
- Как ты себя чувствуешь?
Аспен поднялся с кресла и встал рядом со мной лицом к полицейским.
- Хорошо, спасибо, – отрывисто ответила я, не сумев понять, был ли это искренний вопрос или вопрос продиктованный этикетом. Еще я старалась не смотреть на офицера Крестовски, потому что боялась, что увижу на ее лице подозрение или обвинение, ведь я узнала адрес детектива Дина именно у нее. Вдруг Аманда Крестовски решит, что я сделала это за тем, чтобы замести следы.
Боже.
Я наконец-то осмелилась поднять на нее взгляд, и меня поразила ее горечь, упрямство и желание отомстить. Аспен, будто почувствовав мое смятение, невзначай накрыл мое плечо, ладонью, и оно тут же застонало и заскрипело. При этом он смотрел не на меня. И детектив Нильссон обратился к нему:
― Мы можем поговорить с ней наедине?
― Мы как сиамские близнецы неразлучны, так что нет, ― сказал Аспен, и потом добавил, решив, что его шутку не оценили: ― Я ее опекун.
Я вздохнула, собираясь попросить Аспена уйти, раз настаивают полицейские, но не успела и слова вставить, потому что офицер Крестовски протопала к моей кровати, рванула кресло, на котором сидел Аспен, в сторону, и приказала:
― Говори. ― Ее голос был хриплым и изможденным, но несмотря на это в нем прогудела такая сила, что я бы не посмела слушаться. ― Говори. Что случилось. Сейчас же.
Детектив Нильссон дернул в сторону коллеги головой, но это было единственное движение, проявившее его удивление. Глаза офицера Крестовски впились в меня как острые иглы.
― Это Леда Стивенсон, ― сказала я. Аспен, я не видела, но чувствовала, опустил голову и посмотрел на меня долгим взглядом. Пальцы на моем плече легонько сжались, и я решила, что так он пытается оказать мне поддержку.
― Это так, ― добавила я, глядя поочередно то на офицера Крестовски, то на детектива Нильссона. В их глазах на долю секунды проскользнул скепсис, но затем он исчез с лица Нильссона, но Крестовски продолжала буравить меня глазами как сверлами, врезалась в кости и рисовала трещинками по телу.
Они думают, что я сумасшедшая, потому что заподозрить в убийстве крепкого мужчины, да еще и работника полиции, хрупкую как хрустальная статуэтка Леду Стивенсон, было никак нельзя.
- Детектива Дина убила Леда Стивенсон. Она – Неизвестный. Она…
- ХВАТИТ! – оборвала офицер Крестовски так громко и резко, что я вздрогнула. Она выпрямилась, уперев ладони в колени и оттопырив локти ― поза моего приятеля сержанта из военной школы. Потом она выдохнула, и я увидела, как напряглись, а затем расслабились ее мышцы на шее.
Аспен тихим, но внушительным голосом произнес:
― Мне кажется, вы забылись. Кая не на допросе. Она в больничной палате. После того, как на нее напали, ― с нажимом добавил он. Уверенный тон Аспена придал мне сил, и я равномерно произнесла:
― Я все расскажу, но не стоит отрезать мои слова тут же. Пожалуйста. – Я посмотрела сначала на офицера, затем на детектива Нильссона, и никто из них не посмел возразить. – Лаура Дюваль притворилась, что виновна, чтобы защитить свою племянницу. В ночь Хэллоуина Леда похитила Скалларк. Она притащила ее домой. Повсюду была кровь и… Лаура попыталась спрятать улики, указывающие на Леду, в саду, но вовремя подоспел детектив Дин.