Страница 334 из 402
Когда Леда Стивенсон в меня выстрелила, ничего не произошло. Она сильно удивилась. Продолжая занимать стандартную защитную стойку, она уставилась на оружие в своей руке, щелкнула предохранителем, выстрелила, раздался щелчок. Я молчала, продолжая неосознанно зажимать кровоточащее ухо ладонью.
«Никаких громких звуков, Кая. И никаких фокусов, иначе оглохнешь навсегда». Вспомнив эти слова я поморщилась. Ночная дорога с горящими фонарями по обеим сторонам, мост с каменным ограждением, бурлящая внизу река. Той ночью я не слышала ее звуков и не чувствовала запаха, но все равно знала, что она там, внизу, вспыхивает белым в свете луны. И той ночью погиб детектив Гаррисон. И позже, сквозь точно такой же шум в голове, я подумала о том, что это Криттонский Потрошитель убил детектива. Чтобы вывести того из игры. Но детектива убил не Потрошитель, а его дочь. Одна из его дочерей.
- Что случилось? – Леда нарушила молчание, взглянув на меня изумленно. Я лишь на мгновение предположила, что она не осознавала, что делает, но тут она спросила: - Почему он не выстрелил?
Я не слышала правым ухом, поэтому мой голос показался эхом, когда я ответила:
- Там нет пуль.
Леда изогнула брови:
- Ты носишь с собой незаряженный пистолет?
Мы были в вакууме. Где-то там время стремительно бежало, летели секунды, минуты, часы, года. А мы с Ледой оказались тесно связаны крепкой лентой, и внутри этой ленты не было ни времени, ни пространства. Продолжая звучать словно далекое эхо, я ответила:
- Я не могу носить с собой заряженный пистолет. – Моя рука сама собой поднялась и сделала неопределенный жест у головы. – В последнее время у меня не все дома, и я могу пристрелить кого-то.
Неужели Леда Стивенсон действительно пыталась меня убить?
В пыльной квартирке детектива Дина, где он сам уже около недели лежит мертвый на полу и разлагается, неужели Леда ждала меня?
Я думала, что успела свыкнуться с мыслью что она – моя сестра. На самом деле тот факт, что у меня может быть сестра не оказался такой уж неожиданностью. Ужаснее всего то, что это именно Леда Стивенсон, что именно она дочь Криттонского Потрошителя, что она – Неизвестный. Даже рассуждая об этом днями напролет, разговаривая об этом с Ноем, до моего мозга так и не дошла истина. Видеть в ее руке оружие, знать, что она напала на меня в лесу, помнить, что она убила Сьюзен, Скалларк и остальных – это было слишком, слишком невероятно. Я будто очутилась в очередном страшном кошмаре и никак не могу проснуться.
Леда опустила руку с пистолетом. Когда она поняла, что он бесполезен, она тут же потеряла к нему интерес, и теперь буравила меня взглядом, будто хотела сжечь меня им заживо. Чтобы смотреть ей в глаза, я схватилась за полку с книгами и, напрягая бицепсы, поднялась на ноги. Сжав зубы, я почувствовала новый приступ боли во внутреннем ухе.
- Сюда едет полиция. – Я не могла оторвать взгляда от ее лица. Не потому что боялась – нет, я не боялась ее. Просто пыталась понять, кто сейчас передо мной стоит. Леда Стивенсон – девочка, которой в сентябре я помогла избежать побоев, или Неизвестный – существо, на чьих руках кровь многих людей. Правда в том, что это один и тот человек, хорошая актриса, которой удалось обвести всех вокруг пальца.
Хуже всего - осознавать, что я могла обо всем догадаться раньше, если бы не мыслила стереотипно, если бы не пошла на поводу у предубеждения. Ответ действительно был у меня на виду – преступники тоже когда-то были жертвами. У Стивена Роджерса был свой чудовищный отец, у Леды Стивенсон - свой. Жертвы, ставшие палачами. Если бы я не думала, что хрупкая девочка-цыпленок не способна причинить боль, если бы изначально вписала и ее в список подозреваемых, все бы получилось. Я должна была догадаться раньше, но не догадалась, а теперь детектив Дин мертв. Я сама послала его на смерть, когда сказала, что за Ледой кто-то охотится. Она сама была охотником. Мы – ее дичью.
- Не бойся, Кая, - произнесла она. – Ради тебя я сделаю что угодно. Я должна спасти тебя.
Что она несет?
Леда отшвырнула мой пистолет в сторону, будто какой-то ненужный хлам, и достала из кармана своей куртки с меховым капюшоном большой охотничий нож в кожаном чехле. Я посмотрела в сторону пистолета, хоть и знала, что ни в коем случае не стану стрелять в Леду. Я должна ее спасти. Эта мысль почему-то прозвучала ее голосом.
Она тем временем продемонстрировала свое оружие, вытащив нож из чехла.
- Взгляни, Кая. Это лучше, чем твоя бесполезная игрушка. Он не дает осечек. Больно не будет. Может, лишь минутку. – Ее взгляд ласкал лезвие, словно лицо возлюбленного. Утро, просачивающееся в квартирку детектива Дина, было невзрачным и серым. Вещи казались темнее, чем они были на самом деле, купались в тенях. Но ее лицо - оно было выткано из золотых и серебряных нитей. Было бесстрастным, когда смотрела на меня, и любовным, когда смотрела на него. Я - лишь работа, а ее оружие - часть ее самой.
Она внезапно призналась:
- Отец подарил мне его во время охоты. Сказал, скоро наступит время его использовать, но я не хотела. Я спряталась в подвале в охотничьем домике. Далеко-далеко в лесу, в самой чаще. Деревья там кажутся синими, как вздувшиеся вены на руках и ногах. Я пряталась. Я пряталась, да, но всегда знала правду. - Она протянула последнее слово, переломив его посредине: «прав-ду». - Папа всегда любил меня.
- Ложь, Леда, - тут же твердо возразила я. Я просто не желала ей потакать, идти на поводу и говорить что да, он тебя любил, Леда. Да, это была любовь - когда он тащил тебя за талию к маленькой кроватке, заправленной розовым с рюшами покрывалами. Да, он тебя любил, Леда, поэтому делал тебе больно. Я не хотела и не собиралась ей лгать. Может потому, что надеялась, что правда причинит ей больше боли, чем ложь. Может я и хотела причинить ей боль. Потому что такой же маленький монстр, как и она сама.