Страница 322 из 402
«П: А когда он хочет, чтобы я убила оленей, я прячусь в подвале. Они пьют воду. Мама с детенышем на ножках таких же тонких, как у меня, идет к воде. Я не хочу их убивать
Т: Ты чувствуешь себя в безопасности в подвале, Леда?
П: Да. В подвале он еще никогда меня не находил».
И где этот подвал? Видимо в охотничьей хижине. Там Джек, а точнее Криттонский Потрошитель, разделывал туши оленей и других животных. Скорее всего на глазах у дочери. Приучал ее с самого детства к насилию и боли.
Я отложила папку на тумбочку и выключила лампу. Очутившись в кромешной темноте, я бросила неконтролируемый, панический взгляд в сторону двери, и обнаружила, что та заперта.
Неужели я ее закрыла?
Я сглотнула, глядя на полоску света, льющуюся из-под двери. Единственный источник освещения в комнате - это она. Стекло со скрипом царапают снежинки. Изредка они ударяются с глухим стуком.
Я прикрыла веки, на всякий случай лежа лицом к двери.
Я смогу спать с закрытой дверью. Это не так уж и сложно. Совсем не сложно.
Поежившись от внезапно пробежавшей дрожи в теле, когда я протянула руку под холодную подушку, я нащупала рукоять пистолета и только тогда смогла закрыть глаза.
Мама с детенышем на ножках таких же тонких, как у меня, идет к воде, - услышала я голос Леды Стивенсон рядом со мной, откуда-то из-под одеяла. Веки оказались слишком тяжелыми, чтобы открыть глаза, но все равно образ высокой голубоглазой девушки возник яркий и отчетливый. Ее белые волосы были длинными и прекрасными, и напомнили мне девственный снег. Они струились тяжелыми природными волнами ниже талии, укрывали спину и грудь, и действительно пахли снегом.
- Она притворяется милой и слабой. Она на самом деле не такая. У нее комплекс жертвы, вот что я хочу сказать. Она намеренно провоцирует ребят из нашей школы на жестокость.
- И что вы делаете? – услышала я собственный голос.
- Мы ничего не делаем.
- Иногда я прячусь в шкафу, когда мне сильно страшно.
Я распахнула глаза и резко села на кровати, ошарашенно озираясь. Пистолет направлен в сторону шкафа – рука сама потянулась в ту сторону. Дверцы закрыты. Черные. Я уставилась на них, затаив дыхание. Нет, не затаив – это не был мой выбор. Кто-то намеренно заблокировал дыхание в моих легких.
Это был страх.
Я прислушивалась, понимая, что Леды не может быть в моей комнате, и услышала скрип за стеклом. Я хотела посмотреть в сторону окна, но не могла оторвать взгляда от шкафа. Он пульсировал жизнью. Запертые дверцы с каждым разом, когда я закрывала глаза, оказывались все ближе.
Шкаф приближался ко мне, а я не двигалась. Опустила руку и вздохнула.
Это сон.
Шкаф стоит на месте. Леды Стивенсон здесь нет. Я, возможно, все еще сплю.
Я откинула одеяло и направилась к нему. Потому что единственный способ побороть страх – уничтожить его, взглянув в его мерзкое лицо. Я выставила перед собой пистолет и рывком дернула сперва одну дверь, а затем вторую.
И застыла, не в силах пошевелиться.
На дне шкафа, замотанная в пленку, лежала Скалларк. Ее тело было искореженным. Голова запрокинута назад, руки и колени прижаты к груди. Позади Скалларк, полускрытая во тьме, на корточках сидела Леда Стивенсон и смотрела на меня вытаращенными глазами. Мы смотрели друг на друга. Дуло пистолета было направлено прямо в ее перекошенное, уродливое лицо, окрашенное кровью Скалларк. К щекам прилипли белые с красными кончиками волосы.
- Ты же не выстрелишь, Кая, - произнесла она мужским голосом, растягивая губы в улыбке, показывая окровавленный рот. – Она же твоя сестра. Малышка.
Дверь моей комнаты резко распахнулась и я подскочила на кровати, вскинув руку с зажатым в ней оружием.
Господи… моя ладонь пуста. Пуста, - с ужасом осознала я. А еще через секунду до меня дошло, что я продолжаю изо всех сил вопить и барахтаться в руках Ноя. Только почувствовав его руки вокруг моего тела, я закрыла рот и застыла, напрягшись в ожидании чего-то. И хоть казалось, что я не двигаюсь, я дрожала. Казалось, что я не дышу, но грудь поднималась и опускалась такими резкими движениями, что стало больно.
Зажегся верхний свет, а я даже не заметила, что Ной поднялся к выключателю. Он застыл у двери, с потерянным выражением на лице, а я все еще неотрывно следила за шкафом. Меня предупреждали, что блокировка эмоций может привести к ночным кошмарам. К настоящим ужасам. Но это?..
- Все в порядке, - сказала я. Ной что-то промычал в ответ, - я не расслышала. Он не двигался, наверное, был напуган моим странным поведением, поэтому я выбралась из кровати, решительно подошла к шкафу и открыла двери. Я сделала это, чтобы не волноваться, но все же не сдержалась и беглым взглядом осмотрела шкаф изнутри, не подавая вида, что все еще боюсь, что увижу Скалларк.
После этого я подошла к Ною. Он выглядел напряженным, со скрещенными руками на груди. Глаза выдавали глубокую задумчивость и отрешенность, будто он решал какую-то сложнейшую задачу. Я надеялась, что эта задача не касалась меня. Мне было стыдно, что он увидел этот приступ. Он видел немало, но сейчас мне не хотелось выглядеть слабой. Потому что, обнажаясь перед ним, я обнажаюсь и перед собой тоже. Показывая ему свои слабости, я признаюсь в них в первую очередь себе.
Когда я коснулась его предплечья, чтобы обратить внимание на себя, он устало вздохнул.
- Теперь все хорошо?
- Будет, - сказала я невозмутимо. – Если ты угостишь меня чем-нибудь вкусным.
Ной даже не улыбнулся, и я решила, что он ушел глубоко в себя. Он просто пялился в мое лицо, желая раскусить, но я продолжала смотреть в ответ. Наконец он растаял, подарил мне слабую улыбку и, легким движением коснувшись моей руки, согласно произнес: