Страница 320 из 402
Лишь на одну секунду поставив себя на место Леды Стивенсон, и представив на месте моего отца ее, я испытала такое неконтролируемое и дикое отвращение и злость, что в два решительных шага достигла шкафа, распахнула створки и посветила вниз. В свет фонарика попали мои кожаные ботинки на белом ворсистом ковре, а затем я увидела в недрах шкафа обувные коробки, игрушки, разорванное платье.
Одним резким движением я смела платье и коробки на пол, а затем схватила игрушки одну за другой, ощупывая. Не знаю, что именно искала. Может подсказку, кто такая Леда Стивенсон. Или я искала ничто. Несмотря на все факты и гипотезы, в то, что Леда – серийная убийца, верилось… нет. Я не хотела в это верить. Просто не хотела. Потому что если да, если Леда убила всех этих людей, - детектива Гаррисона, Сьюзен, Скалларк…
Нет…
Но чем больше я об этом думала, тем больше видела совпадений. Впервые Леда покончила с собой в ночь убийства Майи Кинг. Тогда я и умерла, и Ной сказал, что я должна спасти девушку-цыпленка. Она убила Майю и ее отца и, увидев, что совершила, от чувства вины решила и себя порезать. Тогда почему она снова и снова возвращается?
Эти вопросы атаковали внезапно, и мне с трудом удалось от них избавиться. Лицо Леды никак не исчезало. Бледная, худая, с выступающими скулами. Откуда в ней взялось столько сил для убийств? А может я все придумала? Я слишком увязла в этом, и теперь мне мерещится подобный бред. Убийца – Лаура. Она созналась, и у нее были мотивы. По крайней мере, она весит килограммов на пятнадцать больше своей племянницы.
Стоило мне подумать об этом, как одна из бесцеремонно вышвырнутых мною обувных коробок перевернулась и из нее что-то выпало. Я нахмурилась и посветила в сторону находки фонариком. На белом пушистом ковре, где теперь отчетливо виднелись мои следы, лежали мелкие вещицы, которые я узнала мгновенно: жетоны, шпильки, кулон в виде цепочки. Там была еще пара незнакомых вещей, которые, возможно, принадлежали другим жертвам, но я прикипела взглядом к папиным жетонам. Коснулась своей шеи, на которой висел подарок Аспена (кулон в виде буквы «К»), а затем осторожно подняла жетоны с пола. Поднесла к глазам, упрямо свеча на них фонариком.
Леда сорвала их с моей шеи и унесла, словно на память, словно для того, чтобы не забыть что сделала. А может она не помнила о том, что совершила. Может ее память защищает ее от болезненных, страшных воспоминаний, и этот шкаф, набитый папочкиными игрушками и мусором, отражает область ее мозга, которая прячет все ужасы ее жизни.
Я присела перед обувными коробками на корточки и, после того как засунула Ледины сувениры во внутренний карман куртки, принялась просматривать остальные коробки на наличие ценных предметов. Почти все из них оказались пустыми. Лишь в одной на самом дне была фотография. Та самая фотография со свадьбы Джека и Оливы. Я долго светила на изображение фонариком, где-то в глубине души надеясь, что оно выжжет их лица. К сожалению, фотография не вспыхнула в моих пальцах огнем, а улыбающиеся лица Джека и Дэйзи Келли так и продолжали улыбаться.
- Дэйзи, мы сбежим! Ты родишь малыша… С тобой все будет хорошо!..
- Оли, уходи без меня… уходи без меня, я не хочу этого ребенка.
- Нет! Мы отнесем эту запись в полицию! Они поверят нам, Дэйзи! Я не позволю...
Разговор Дэйзи и Оливы зазвучал в тишине розовой комнаты Леды так неожиданно и громко, что я вскинула комнату, а затем посветила фонариком по углам, почти приготовившись, что из темноты на меня кинутся фигуры с фотографии. В комнате Леды, конечно, никого не было, и кроме кукол и мягких игрушек на меня никто не смотрел. Я медленно поднялась, продолжая разглядывать на фото. Благодаря ему и событиям последней недели появились новые вопросы.
Что случилось в день побега Дэйзи? Как именно она сбежала? И почему осталась Олива? Неужели она знала, что спит в одной постели с чудовищем?
Я вышла из комнаты Леды, выстраивая более-менее логичную цепочку, и направилась вниз. Ничего удивительно, что я нашла ее игрушки так быстро. Она, пожалуй, и сама не знала, какую опасность представляет для людей. Какую опасность в себе таит та, ее другая личность, которая прячется за резными дверцами шкафа. Когда хлопали створки, Леда начисто забывала о произошедшем. Может быть, Лаура случайно нашла фату Скалларк с Хэллоуина. Тогда она мгновенно сообразила, что произошло и кто на самом деле Леда, а так как в их дом ввалился детектив Дин, у нее не было другого выхода, кроме как выставить виновной себя, чтобы спасти ее. Спасти Леду Стивенсон.
А мне-то что теперь делать? – размышляла я, спускаясь по лестнице. Как я могу спасти убийцу? Она причиняла боль невинным людям, убила Скалларк и Сьюзен… как мне простить ее и спасти? Что мне теперь делать?
Подойдя к окну, сквозь которое в дом залетали снежинки, я ухватилась за подоконник, напрягая мышцы рук, подтянулась и забралась наверх. Когда я выскочила из дома и направилась к своей машине через парк, утопая в снегу, который частично скрыл мои прошлые следы, я все продолжала размышлять о том, что мне теперь делать и как спасти Леду Стивенсон.
И стоит ли ее спасать?
Никаких родственных чувств я к ней не испытывала, на самом деле мне становилось не по себе от того, что она – его дочь и моя сестра. Это значило, что я принадлежу к их семье, что я часть Стивенсонов. Одновременно с этим мне было жаль ее. Потому что я знала: окажись я на ее месте, со мной могло случиться то же самое. Если бы моим отцом был не Дэйв Айрленд, не военный с железной дисциплиной, а этот монстр, я была бы тоже монстром. Я была бы маленьким сломанным ангелочком, как Леда.
Мучаясь от бесконечных сомнений, я добралась до своей машины и забралась в салон. Только сейчас, опустившись на холодное сидение, меня всю передернуло от холода, потому что на протяжении последнего часа я отключила все физические чувства. И вообще чувства.