Кто ты?

Все эти вопросы я расслышала словно в тумане. «Костиан нашёл вход? И нашёл именно сейчас, когда я поняла, что люблю его? Господи, это несправедливо!!! Ну почему сейчас?!! Почему не раньше и не позже? Я же опоздала всего на десять дней! Что же мне теперь делать?!» - калейдоскоп мыслей вихрем пронёсся в моём мозгу.

Бабушка тем временем, видя, что я молча уставилась в одну точку, всё пыталась меня растормошить:

­­­­- Внуча, знаешь, Костенька ведь и правда сильно любит тебя. Разве ты сама никогда не замечала? И ты тоже его любишь, это же сразу, с первого взгляда заметно. Я это поняла ещё в тот день, когда узнала, что он – оборотень. Зачем он уходил к тебе в город, мне известно: не выдержал долгой разлуки. Он тут без тебя зачах совсем, не ел ничего толком и всё смотрел на дорогу, по которой ты уехала… Правда, когда вернулся стало ещё хуже: совсем есть перестал, похудел, не отвечал на мои вопросы и вообще весь как-то побледнел. И взгляд стал совсем другой. Потухший такой. Машут, что у вас случилось? Зачем ты его назад отправила?

- Да не отправляла я его никуда!! – громко закричала я от возмущения и безысходности, чем напугала бедную бабулю так, что она вздрогнула всем телом. Вскочив со стула, я принялась метаться по комнате: - Бабуля, милая, скажи, что мне делать?! Я уже месяц места себе не нахожу, и всё из-за него!! Я не говорила, что не люблю, я всего лишь попросила время подумать, а он всё понял неправильно и сбежал от меня. Велел мне его не искать, представляешь?! Но я не могу не искать. Просто не могу и всё. Я жить без него не могу, понимаешь? – я села прямо на пол и разревелась как пятилетка.

- Ох, Божечки мои, что же это творится-то? – запричитала бабушка надо мной и накинула мне на плечи свою тёплую пуховую шаль, от которой пахло печкой и травами. – Ох, внученька моя бедная, даже и не знаю я, как помочь твоему горю… Эх, давай я сделаю тебе отварчику успокоительного, а? С мятой и медком, да?

Я едва слышала её сквозь свои рыдания. Мне казалось, что именно сейчас, в этот самый момент, моё сердце, как хрустальный бокал, разбилось на множество мелких осколков, которые впились в тело изнутри и причиняют невероятную боль. Слёзы лились из моих глаз рекой, но они не приносили облегчения, наоборот, заставляли осколки ещё сильнее терзать меня. Но остановиться я не могла.

Через какое-то время почувствовала, что что-то горячее поднесли к моему лицу, и голос бабушки ласково, но непреклонно произнёс:

- Выпей это, внуча, полегчает.

Я не хотела пить, но бабушка была неумолима, а у меня просто не осталось никаких душевных сил ей сопротивляться. Сделав глоток, я тут же обожгла себе весь язык и глотку. Отвар пронёсся по пищеводу, как огромный огненный шар и растворился где-то в животе, а я закашлялась. Отвлёкшись на боль, я перестала плакать. Точнее наоборот: слёзы брызнули у меня из глаз с новой силой, но уже по другой причине.

Но бабуля не успокоилась, пока не споила мне весь свой отвар. Потом она проводила меня в мою комнату и заставила лечь в постель. Я сама не заметила, как уснула. Моё сознание будто выключили, и всю ночь я проспала без сновидений.

На утро я проснулась со странным чувством, будто забыла что-то важное. Секунд тридцать я вспоминала, а потом у меня в мозгу всплыли бабушкины слова о том, что Костиан почти наверняка нашёл вход в свой мир и теперь, скорее всего, потерян для меня навсегда. При мысли об этом меня будто парализовало в кровати, а в том месте, где раньше было сердце, заныла тупая боль. Но всё же бабушкин отвар сделал своё дело: я смогла взять себя в руки и не начать истерику заново. Полежав ещё с полчасика в постели, я кое-как уговорила себя встать и, одевшись потеплее, побрела вниз. Там бабуля уже расстаралась и нажарила моих любимых сырников. Мне не хотелось обижать бабушку, поэтому я кое-как натянула на лицо улыбку и заставила себя прожевать парочку аппетитных и румяных творожных мини блинчиков, совершенно не чувствуя вкуса.

И всё же, прежде чем уехать окончательно, я должна была убедиться, что Костиан действительно покинул наш мир. Поэтому я взяла с собой термос с горячим чаем, несколько бабушкиных сырников и отправилась в лес. Далеко, да ещё и по снегу, я, понятное дело, заходить не стала, но углубилась достаточно, чтобы не видеть наш дом за голыми деревьями и кустарниками, лишёнными листвы. Там я долго звала Костиана, чуть не сорвав себе голос и в конец охрипнув. Эти крики без ответа всколыхнули мою память и напомнили, как вот так же, года три назад я звала Рекса (только это было летом, а не зимой) и тоже безответно. Осознание этого факта заставило меня замереть: ведь Рекс – это и есть Костиан, всё это уже было, история снова повторилась. Но почему?! Почему мы всё время вынуждены ходить по кругу? У меня не было даже приблизительного ответа на этот вопрос.

Я оставила сырники в лесу, на снегу, в надежде, что если мой оборотень меня слышал и просто не захотел со мной разговаривать, то он потом найдёт их и полакомится, когда я буду уже далеко отсюда. А если всё же нет… Что ж… Другие звери в лесу съедят.

Прошло два года

Я с двумя подругами и парочкой приятелей ехала в машине одного из них в деревню к бабушке. Был май, и погода стояла просто замечательная. Все были в приподнятом настроении, и даже на моём бледном измученном лице появилось некое подобие улыбки.