Там, где живёт моя магия. Книга 1

Проскользнув в знакомый двор, невольно с облегчением выдохнула и прислонилась спиной к закрытой калитке. Теперь можно было и отдышаться. В доме горел свет, значит мои ещё не спали. Не успела я сделать пару шагов, как на меня налетел огромный мохнатый торнадо. Он сбил меня с ног и попытался облизать меня с ног до головы.

― Берси, ― выдохнула я и, рассмеявшись, запустив руки в густую собачью шерсть, ― ах, ты проказник. Как всегда, в своём репертуаре.

Бедняга от счастья разом позабыл о том, что он взрослый, степенный пёс и повизгивал, словно щенок.

― Тише, тише медвежонок, ― ласково уговаривала я, настороженно поглядывая на тёмные окна соседки. ― Я тоже по тебе истосковалась, но нам нельзя будить Ормхильд.

Только разве можно остановить соскучившегося пса, от выражений бурного восторга. Вдруг дверь в доме распахнулась и на пороге застыла Эльжберта, сжимая в руках биту, которую по моим рисункам вырезал для меня Тор.

― Кто там? ― спросила она настороженно, вглядываясь в темноту. ― Берси, кого там нечистые принесли? Ты не отгрызай сразу голову, дай мне взглянуть, кому это жить надоело.

Я не могла оторвать глаз от такого знакомого и бесконечно любимого лица. Эля почти не изменилась, только несколько горьких складочек появилось в уголках губ. Я никогда не называла её иначе, чем по имени, даже в мыслях, а тут с языка само сорвалось:

― Мама… Мамочка, это я, Алекс.

Эля охнула, выронила биту и метнулась ко мне. Она словно пушинку подхватила меня на руки и стала осыпать поцелуями.

― Ой, мам, не надо, ― лихорадочно бормотала я, ― так получилось, что на болоте столкнулась с вуррлоками и теперь ужасно грязная. ― Бормотать-то, бормотала, а сама прижималась к ней изо всех сил. Теперь оторвать меня от Эли можно было разве только с мясом. Да и она, судя по её крепким объятьям, убила бы любого, кто попытался бы это сделать.

Не успела я и глазом моргнуть, как меня отнесли в баню. Хорошенько вымыли. Обработали и тщательно смазали все синяки, ссадины и порезы. Вскоре я, словно рождённая заново, сидела за столом в новом платье и сапожках, наворачивая вкуснейшую похлёбку и с жадным урчанием вгрызаясь в ещё тёплую краюху хлеба. У моих ног растянулся Берси, которого пришлось пустить в дом, чтобы он своим жалобным скулежом не поднял на ноги всю деревню. Мохнатый шантажист совершенно довольный собой, растянулся на пол кухни, напоминая о себе, легкими покусываниями носка моего сапожка.