Страница 274 из 398
― Но это было так давно. Пальцы прекрасно зажили.
― Тем не менее, скорей всего, это именно так. Я слышала, что вы жили почти на границе с Лингерией.
Кюна прикрыла глаза, по губам её скользнула улыбка:
― У нас там нет гор, и зимой практически не бывает снега.
― Лето жаркое, весна ранняя, осень тёплая, зима не продолжительная и мягкая… Верно?
Королева кивнула.
Суррина, вам не подходит здешний климат.
― И что мне делать? ― растерялась она.
― Стараться держать руки в тепле, особенно зимой. Тёплые ванночки из воска, противовоспалительные и согревающие мази, массаж и гимнастика для рук. Каждое утро вы будите начинать с гимнастики, ― я показала несколько упражнений. ― Это поможет вернуть гибкость пальцам. Вам нужно хотя бы раз в год ездить к морю. Морская вода будет полезна для ваших суставов. А ещё у меня для вас есть подарок.
― Подарок? ― глаза королевы зажглись детским любопытством.
Она нетерпеливо вздыхала, пока я копалась в своей сумке, делая вид, что не могу найти.
― Вот.
― Что это такое? ― изумилась женщина, недоверчиво разглядывая то, что я держала.
― Перчатки, точнее варежки.
― Почему они такого непонятного цвета? —Королева взяла в руки мой подарок. ― Какая странная ткань, но удивительно мягкая, ― бормотала она себе под нос.
― Варежки сделаны не из ткани. По моей просьбе их для меня связала наша дэжа, Герда. Они из собачьей шерсти. Чтобы придать им более нарядный вид, девушки украсили их вышивкой. Эти варежки сделали очень добрые руки, они будут согревать вас долгими зимними ночами.
― Кюне не пристало носить варежки из собачьей шерсти, ― холодно заявила появившаяся из-за кресла дородная женщина с надменным лицом.
― Это моя старшая фрейлина, Йорунн, ― пояснила королева, заметив мой недоумённый взгляд. Я думала, что мы в комнате одни.
Дама смотрела на меня с таким апломбом, что я разозлилась. Тоже мне фифа.
― Вот, как, а корчиться от боли, ей полагается? ― жёстким тоном спросила я, ― Мне, казалось, что в обязанности фрейлин входит следить, чтобы кюна была здорова.
― Как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне! Я старшая фрейлина, ― вскипела надменная дама.
― И что? Кто вам дал право решать, что пристало для кюны, а что нет. Хотела бы я посмотреть, на что вы бы пошли, чтобы избавиться хоть от сотой части боли, которую испытывает она.
― Суррина! ― возмутилась фрейлина, ― Если кто-нибудь узнает, что кюна ходит в собачьих варежках…
― Успокойтесь, я не сказала ходить. Я сказала ― спать. В общем, решать вам, ― устало махнула я рукой и пошатываясь побрела на выход. ― Я сделала всё, что могла, извините, но мне пора.
― Подожди, не убегай так быстро, ― остановила меня королева. ― Я понимаю ты устала, но … Йорунн, оставьте нас одних.
― Но…
― Без всяких «но», ― жёстко отрезала королева. ― Распорядитесь подать горячего чая и закуски. На бедной девочке лица нет.
Она подождала, пока за недовольной фрейлиной закроется дверь и только потом продолжила:
― Ну, а теперь, когда мы точно одни, расскажи, как твои дела?
― Спасибо, у меня всё хорошо.
Дверь открылась, и слуги внесли небольшой столик сервированный разными вкусностями.
― Не стесняйся, ― приободрила меня королева. ― Тебе надо набраться сил, а то на меня обрушится недовольство рессира. Он, конечно, потрясающий мужчина, но признаюсь честно, когда он в гневе, даже я его побаиваюсь.
― Сомневаюсь, что он станет сердиться на вас из-за меня.
В глазах королевы вспыхнуло любопытство:
― Как интересно… Неужели маленькая колдунья не сумела завоевать сердце нашего великолепного всадника?
Я сделала большой глоток чая и закрыла глаза, наслаждаясь ощущением тепла, спускающегося по пищеводу. Вот чего-чего, а выворачивать душу перед кюной не хотелось совершенно.
― Алекс?
― Вы же знаете, что он влюблён в эрмину Хельгу.
Королева неприлично фыркнула.
― Глупости. Арн умный мужчина. Хельга безусловно красивая девушка, но она похожа вон на ту богиню, что нарисована на стене, такая же прекрасная и далёкая. Нельзя всю жизнь быть влюблённым в картину. Ты же такая нежная, земная…
― Серенькая мышка.
― Прекрати, ― недовольно поморщилась кюна. ― Вот чего терпеть не могу, это когда люди принижают свои достоинства. Ты красива! Гораздо красивее Хельги, просто ещё слишком юная и не до конца сформировавшаяся. Это я тебе не только как мать, но и как женщина говорю.
― Я уже взрослая, ― привычно возразила я. ― У меня есть грудь и раз в месяц бывают женские недомогания.
Кюна нежно погладила меня по руке:
― Конечно, взрослая. Но твоё тело ещё на стадии превращения из пухленького хорошенького птенчика в прекрасную, гордую птицу.
― Надеюсь не ворону, ― буркнула я, ― у них тоже птенчики имеются.
Кюна тихо рассмеялась.
― Ты мне не ответила, как рессир обращается с тобой.
― Вежливо.
― И только? ― королева изумлённо выгнула бровь.
― А что ещё?
― Ты замужем за самым красивым мужчиной королевства… Почему бы тебе не соблазнить его?
― Суррина, простите, ради бога, но зачем?
― Дорогая, за его внимание сражалось множество дам…
― Охотно вам верю. Только не понимаю, почему все только и делают, что советуют мне соблазнить собственного мужа. А если я не желаю сражаться за внимание мужчины, которому наплевать на меня.
Рунгельд крепко сжала мои ладони:
― Милая, если ты захочешь, рессир будет у твоих ног.
― Мне такой коврик ни к чему. Предпочитаю смотреть мужчинам в лицо, а не топтаться по ним.