Страница 228 из 398
Ни в этот день ни на следующий Хейм так и не приехал. Мы тогда ещё не знали, что он был серьёзно ранен и во избежание осложнений целитель запретил его перевозить. На второй день за мной пришли.
Это случилось ночью. Дверь вышибли и в дом ворвались какие-то вооружённые люди. Они вытащили меня из постели и выволокли из дома. Спросонья я плохо соображала и даже не оказала сопротивления. Во дворе толпились вооружённые люди. Их лица были мне не знакомы. Я увидела троих воинов Асмунда, которые что-то ожесточённо доказывали незнакомцу.
Темноволосый, широкоплечий воин, с обветренным лицом с и некрасиво зарубцевавшимся шрамом, тянущимся от виска до самой челюсти, казалось, внимательно их слушал. Стоило ему увидеть меня, тут же и отмахнулся от них, как от назойливых котят:
― У меня приказ, ― отрезал мужчина. ― Грузите, ― приказал он своим людям.
Один из головорезов, схватил меня за волосы и поволок к своему коню. Сообразив, вряд ли эти ребята собираются пригласить меня на чай, я стала бешено сопротивляться. Нападающий не стал церемониться и отвесил мне звонкую пощёчину. Воины Асмунда на секунду окаменели, а потом со звоном вытащили мечи. Схватка была жестокой, но конец был предсказуем. Что могли противопоставить трое молодых парней, против двадцати хорошо вооружённых воинов.
Увидев, как один из моих защитников схватился за грудь и рухнул, пронзённый мечом, я пронзительно завизжала и коршуном бросилась на удерживающего меня воина. Всё что я успела до того, как он меня вырубил ― хорошенько располосовать ему щёку. Сквозь уплывающее сознание услышала яростную ругань и насмешливый хохот его товарищей, за что получила ещё один сокрушительный удар.
Пришла в себя уже вися поперёк лошади вниз головой. Меня обмотали какой-то вонючей дерюгой и засунули в рот кляп. От неудобного положения, невыносимой вони, я начала задыхаться. Ехали очень быстро, наверное, мои похитители торопились убраться подальше, опасаясь возмездия со стороны разъярённых людей Асмунда. Когда мне уже стало казаться, что ещё немного и я умру, лошади перешли с галопа на спокойный шаг, а потом я услышала металлический лязг опускающейся решётки.
Лошадь остановилась. Меня бесцеремонно спихнули на землю. Я попробовала сгруппироваться, чтобы смягчить удар, но всё равно рухнула на камни, как мешок с мукой, невольно вскрикнув от пронзившей тело боли. Мой похититель развязал мне руки и вытащил кляп. На этом его милосердие закончилось. Первым делом стянула с себя вонючую дерюгу, отбросила подальше и осмотрелась.
Мы находились в небольшом, довольно тесном дворике. Со всех сторон его окружали стены, а выход был только один: широкая каменная арка с глухим сводом и толстыми решётками в начале и конце.
Нас ждали. Посреди двора, в окружении пяти воинов, сцепив руки за спиной в замок и широко расставив ноги, стоял высокий, полный мужчина в довольно простом кафтане, без украшений и особых знаков отличия, но зато сшитом из дорогого сукна. Его грудь и спину прикрывал кожаный панцирь, а руки от кисти до локтей скрывали прочные наручи из кожи и металлических колец. На боку у него, вместо традиционного меча, висел длинный кинжал.
Лицо мужчины было одутловатым с довольно грубыми чертами. Тонкий, крупный нос с горбинкой, придавал мужчине высокомерный вид. Глубоко посаженные тёмно-карие глаза смотрели с холодным презрением. Тонкие, брезгливо поджатые губы, давали понять, что этот человек не склонен к мягкосердечию и снисходительности. Когда я присмотрелась, то невольно отметила, всё в нём было как-то слишком: слишком глубоко посаженные глаза, слишком широкие, кустистые брови, слишком большой, хищный нос, слишком узкий лоб и широкий подбородок.
Пока я приходила в себя и пыталась подняться, над моей головой разразился скандал.
Мужчина спросил у воина со шрамом, который руководил моим похищением, как всё прошло.
― Не так гладко, как мы рассчитывали, ― неохотно признался тот.
― Что случилось? ― спросил толстяк свистящим шёпотом, от которого похититель побелел и на шаг отступил.
― Мы думали, щенки струсят, а они попытались её отбить.
― И что? ― звенящим от ярости голосом спросил толстяк. ― Я, надеюсь, у вас хватило мозгов никого не убивать. Я же приказал, сделать всё тихо.
― Я не уверен, господин…
― Что значит, ты не уверен?
― Одного мои люди точно убили, про двух других сказать не могу. Они были ранены, но насколько серьёзно…
― Идиоты! ― взревел толстяк и врезал моему похитителю так, что он отлетел на несколько метров и рухнул бесформенной массой. ― Что вы наделали, остатки жизнедеятельности тролля!
― Бальдр, ну чего ты так распсиховался? ― насмешливо спросили из темноты.
Я вздрогнула и тихо застонала, узнав ненавистный голос.
Ульв неторопливо вышел на свет и, с язвительной усмешкой на губах, склонился надо мной:
― Что, ведьма, узнала? Ага, вижу, что узнала. Думала, уехал, забыл про тебя, да?
― «Чего распсиховался?!» Тебе то, что… Ты вольный ветер. Фьють, и нет тебя. А я?
― А что ты? В штаны наложил с перепугу?
― Идиот! Асмунд не тот человек, чтобы спокойно спустить убийство своих людей. Он теперь носом землю рыть будет, а до нас доберётся, ― заскулил толстяк. ― Да ещё девка эта… Забирай её и чтоб духу твоего завтра в городе не было. Деньги потом привезёшь.
― Лид, ― с кряхтением приподнявшись с земли, прохрипел мой похититель, ― вы должны знать кое-что ещё…
― Ну?! Гисли, не тяни меня за яйца. Я этого терпеть не могу.
― Эта девка, племянница Асмунда.
― Что?! Ульв, сукин ты сын! В какое дерьмо ты меня втянул? Клянусь, если из-за тебя лишусь своего тёплого местечка, я тебе глотку перегрызу.
― То же мне «тёпленькое местечко», ― фыркнул Ульв. ― Бальдр, быть начальником тюрьмы предел твоих мечтаний?