Страница 227 из 398
― Угу, только с норовом.
Я провозилась пол ночи, но мешки едой утрамбовала как следует. Легла под утро с чувством выполненного долга.
Я не знаю, что меня разбудило. Открыла глаза и прислушалась. В доме царила гробовая тишина. Почуяв, что Асмунд уже ушёл, меня словно ветром сдуло с кровати. Торопливо натянула платье, схватила тапки и помчалась во двор, даже не причесавшись.
На улице едва рассвело. Солнце ещё нежилось в объятиях облаков и всё вокруг было покрыто лёгкой предрассветной дымкой.
Я успела в последнюю минуту. Асмунд уже собирался вскочить в седло. Он отдавал последние распоряжения. Его люди уже сидели в сёдлах и ждали только командира. Горячие жеребцы переступали с ноги на ногу, мотали головами, фыркали, бросая косые взгляды друг на друга. Воины натягивали поводья, сдерживая их нетерпеливое желание сорваться с места в галоп или вцепиться соседу в холку.
На секунду я растерянно замешкалась. Во дворе толпилась куча народу, но несмотря на это, они почти не создавали шума. Не было слышно смеха и разговоров, бряцания оружия, ржания лошадей. Мужчины общались знаками и жестами, предпочитая соблюдать тишину. На меня напал столбняк. Я пыталась окликнуть Асмунда, но голос как будто пропал. Херсир, в знак прощания, хлопнул по плечу воина, которому предстояло замещать его, пока не вернётся Хейм и взялся за луку. Его мощное тело напряглось, готовясь одним рывком влететь в седло.
― Асмунд, ― проблеяла я еле слышно. Херсир естественно меня не услышал. ― Асмунд, ― я изо всех сил напрягла свои связки, но получилось только чуть громче.
Мой шёпот растворился в пространстве. И вдруг в последнюю секунду, будто плотину прорвало и мой крик получился громким с ноткой отчаяния:
― Дядя!
Асмунд резко обернулся, и я птицей понеслась к нему через двор, теряя тапки и забыв про платок.
Мужчина перехватил меня на лету:
― Ты что, малышка? ― спросил он с тревогой вглядываясь в моё лицо. ― Куда же ты сорвалась босиком?
― Я боялась, ты уедешь, и я не успею попрощаться, ― призналась я, сонно хлопая ресницами.
Асмунд тихо рассмеялся, подбросил меня в воздух, как маленькую:
― А я уже стал отчаиваться. Думал, что ты меня дядей так и не назовёшь. Птичка ты моя златокрылая.
Мои распущенные волосы, окутали нас обоих.
Солнце словно специально ждало этого момента, чтобы с любопытством выглянуть из-за туч. Оно коснулось крыш домов, пробежалось по улицам сонного города, намекая жителям, что пора вылезать из тёплых постелей и превратило ничем не примечательное, простое полотно снега, покрывающее обочины, в дорогое покрывало, переливающееся драгоценными каменьями. А в завершение, наградило мою макушку тёплым поцелуем. Я услышала громкий вздох восхищения и про себя чертыхнулась. Ну как можно было забыть про платок.
Асмунд собрал тяжёлую волну моих волос и откинул мне на спину.
― Ты сама, как солнце, ― улыбнулся мужчина, ничуть не рассердившись на мою забывчивость. ― Береги себя, моя девочка.
Я кивнула и прижалась лбом к его плечу.
― Возвращайся скорее, ― просила я.
Асмунд чмокнул меня в макушку и тихо окликнул:
― Ванги...
Мой друг кубарем скатился с коня. Асмунд передал меня ему со словами:
― Прощайся скорее. Нам пора.
Ванги подхватил меня на руки и поволок домой:
― Вот прямо не знаю, что с тобой делать, ― ворчал он. ― За тобой же глаз да глаз нужен. Я прямо извёлся весь. Куда, спрашивается, Хейм провалился. Ехать надо, а у меня душа не на месте.
― Не волнуйся, всё будет хорошо, ― заверила я. ― Ты себя береги и...
― Ну что?
― Присмотри за дядей. Хорошо?
― Нашла из-за кого волноваться. Асмунд в этом точно не нуждается. Он сильный мужчина и прославленный воин.
― Даже самые сильные иногда ошибаются. Ванги, будь внимателен. Что-то нехорошее случиться.
― Алекс, ты чего?
― Я не знаю. У меня плохое предчувствие.
― Один! Вот только этого не хватало. Ты не волнуйся, я глаз с Асмунда не спущу.
― Спасибо.
Ванги чмокнул меня в макушку, махнул рукой и помчался к своему коню, чтобы не отстать от уже выезжавших за ворота товарищей.
― Я буду молиться о вас обоих, ― крикнула ему в след и застыла, наткнувшись на немигающий взгляд Кьяра.
Он смотрел на меня так жадно, как будто пытался запомнить навсегда. В глазах лэра полыхала ничем не прикрытая страсть. Он не сделал попытки приблизиться, но я испуганно отступила. Вот только этого мне не хватало. По губам скользнула, знакомая, насмешливая улыбка, которая тут же исчезла. «Ты будешь моей», ― прочла я по его губам и мотнула головой, ― «Нет». «Да», ― бросил он мне и пришпорил коня.