Страница 75 из 92
– Нет! – выкрикнул граф. – Никакого священника! Никакого фельдшера! Никакого врача! Не беспокойте меня сейчас! – он сбросил с себя ее руку и бросился в свою спальню, закрывшись изнутри. Граф уселся на пол, вжавшись спиной в угол комнаты, за прикроватной тумбой, в самом темном и тихом углу, и закрыл лицо ладонями. Его всего трясло, он не мог остановиться с прийти в себя от увиденного. На рукаве халата он заметил темное пятно крови, и начал остервенело его тереть, словно это как-то могло помочь.
Маргарет умирала. Умирала в его замке, на его глазах. Это не могло быть правдой. Наверняка это был тот дух, весь коридор, вся комната были укутаны странной темнотой, которую не видели остальные. И те силы были больше и мощнее, чем у Элжерона.
Рядом с ним опустилась на пол Франческа. Она осторожно потрогала его халат, привлекая внимание.
– Она совсем заболела? – бесхитростно спросила паучиха.
– Она умирает, – севшим голосом ответил Элжерон. – Я не могу ничего сделать. Я – не могу…
– Ты знаешь, кто может, – сказала Франческа.
– Как я хочу, чтобы это все закончилось, – чуть не всхлипнул граф, пряча голову в руках. – Я ничего не могу, я беспомощен. Я не хочу этого, всей этой ответственности… Отец бросил на меня дела двух деревень, не дав никаких напутствий. Я просто обязан был работать ради благополучия других, невзирая на собственное состояние. Следом явилась она, теперь я должен что-то сделать, но я не знаю, это не моя ответственность, я ее не могу выдержать и принять! Она еще и приволокла с собой какую-то дрянь, ты видела? Видела, во что превратился коридор?! Ох нет, конечно, не видела, Фру-Фру, это что-то, что вижу только я… – Элжерон вновь спрятал лицо в ладонях, словно этот жест помог бы ему скрыться от всех тех бед, что свалились разом на него и на его замок.
Паучиха несколько мгновений постояла возле него молча и, наконец, изрекла уверенным тоном:
– Пора.
– Нет… Нет, нет, я не могу, Фру-Фру, ты же знаешь.
– Пришло время, – настойчиво повторила она.
– Но…
– Если ты не переступишь через свою гордость и не согласишься с тем, что есть тот, кто может тебе помочь, то у Сэмюеля с часу на час появится подружка. И, заметь, у Сэмюеля. Не у тебя.
– Фру-Фру, – простонал Элжерон, бросившись к паучихе и крепко прижимая ее к себе, запуская пальцы в черную густую шерсть. – Фру-Фру, папа бы не простил меня за это.
– Это не связано с ним, ты сам знаешь.
– Да, ты права. Как же я рад, что у меня есть ты, мой драгоценный уравновешенный и спокойный паучок. Твои слова так быстро приводят в чувства. Ты всегда знаешь, как до меня достучаться.
Элжерон еще пару минут посидел, сжимая в объятиях своего питомца, затем поднялся на ноги и потер лицо ладонями, заставляя себя взбодриться и прояснить разум. Он сбросил халат и наспех натянул вчерашние брюки и рубашку, после чего вышел в коридор. Там оказалась Сесили, стоящая в растерянности под дверью баронессы.
– Где Томас? – спросил ее граф.
– Конюх? – вздрогнула девушка. Похоже, абсолютно все жители замка сейчас были в состоянии огромного нервного напряжения. – Я думаю, конюх в конюшне, – глупо ответила она. – Я его не видела сегодня, вряд ли он где-то здесь, с остальной прислугой.
Элжерон ничего не ответил ей, бросившись к лестнице. Он только заметил, что Франческа побежала по потолку за ним, видимо, только для поддержки. Граф вскочил на полированные перила и съехал на три этажа вниз, до самого конца, едва не упав на каменный пол огромного холла. Франческа бросилась ему под ноги, позволив опереться на себя и не дав упасть.
– Останься в замке, – бросил Элжерон, хватаясь на дверную ручку. Он рванул на ее на себя, и в его лицо ударил еще не прогревшийся весенний ветер. – Я постараюсь как можно быстрее вернуться. Я должен успеть.
Конюх обнаружился возле конюшни. Он неспешно чистил какой-то инвентарь и, казалось, его совершенно не заботила суматоха, царящая в замке. Еще не добежав, граф окликнул его:
– Томас, седлай Тиберия, немедленно!
Конюх в задумчивости оперся о вилы, которые держал в одной руке и поднял на Элжерона уставший подслеповатый взгляд.
– Его? Вы уверены?
– Я сказал немедленно! – рявкнул на него граф, отчего конюх тут же замельтешил, откуда-то найдя в себе расторопность, и бросился выполнять его требование. Уже через несколько минут он и его ученик Вебстер вдвоем с трудом вывели ретивого вороного коня из стойла. Элжерон тут же перехватил поводья.
– А теперь – отойдите, – он махнул на прислугу рукой, и те отшатнулись, выпуская животное. – Лучше вообще уйдите, чтобы я вас не видел!
Томас взял под локоть паренька и потащил его за собой в сторону замка. Граф же потянул поводья вниз, силой заставив коня опустить голову, и положил на нее ладонь, прижавшись лбом. – Послушай меня, Тиберий, – тихо произнес он, глядя в ярко-желтые, янтарные глаза. Конь громко фыркнул, словно зарычал на него, гневно попытавшись махнуть головой. – Нет, подожди, выслушай, – настойчиво повторил граф, крепко держа поводья. – Ты мне сейчас нужен. Очень нужен. Ты самый сильный жеребец из всего стойла, из всех моих владений, даже двух близлежащих городов. Одна поездка. До места и назад, домой, хорошо? Больше мне от тебя ничего не требуется. Просто отвези меня туда так быстро, как сможешь, и верни обратно. И я снова не буду тебя тревожить.