Зимняя сказка

День перевалил далеко за вторую половину, наседая на Элжерона удивительной тяжестью от чрезмерного общения, к которому он не привык. Его прислуга знала, что не стоит беспокоить его по пустякам, и уж тем более не требовала от него диалога. Но сейчас, когда граф решил найти кого-то из них, чтобы узнать, как обстоят дела у Маргарет – никто не попадался ему на глаза. Словно замок вымер. В душевой стояла тишина, подсказавшая Элжерону, что банные процедуры баронессы на сегодня завершились, и он, решив, что было бы неплохо просто отдохнуть, направился в уютную тишину библиотеки.

Дверь притворилась за его спиной, и его укутало толстое покрывало успокоения. Книги, его безмолвные собеседники, сейчас были для него намного предпочтительней людей. Между шкафов граф заметил полупрозрачную фигуру Сэмюеля, но не придал ему значения и отправился к столу.

К своему удивлению он увидел здесь свою гостью. Маргарет склонилась над какой-то книгой. Ее волосы, еще влажные, собрались сосульками, и девушка то и дело поправляла их, но, похоже, они совершенно ее не беспокоили.

– Как Вы себя чувствуете? – произнес Элжерон. – Я не помешаю, если присоединюсь к Вам?

– О, все отлично, – кивнула баронесса. – Конечно, это ведь Ваша библиотека. Надеюсь, Вы не против, что я самовольно позаимствовала Вашу книгу?

– Отнюдь, – Элжерон улыбнулся, садясь напротив ее на стул с мягкой спинкой. – И что же Вы читаете?

– Вы знаете… – девушка неловко улыбнулась, – ...я понятия не имею. Я взяла что-то с полки, пока не видел этот призрак, и сижу здесь тихонько, чтобы не привлекать его внимания. Я не спорю, что он ведет себя весьма дружелюбно, но факт его наличия меня несколько настораживает. А книга оказалась на французском. Мои познания в нем не столь сильны, как мне бы хотелось.

– Позволите? – Элжерон подвинул к себе раскрытый том и взглянул на его обложку. – О, это же “Орлеанская дева” Вольтера. Сатирическая пародия, исполненная вопиющим для тех времен вольнодумством и распутством. Если желаете, я мог бы найти для Вас ее перевод.

– Нет, пожалуй, не стоит, благодарю, – пролепетала баронесса, взмахнув руками. – Я лишь взяла, что подвернулось под руку.

– Я понимаю, – кивнул Элжерон. Он поднялся, чтобы поставить том на место. В шкафу рядом было свободное место, отмечающее, откуда же взяли книгу. – Вы не хотите чаю? Я мог бы принести его сюда, и Вам не пришлось бы покидать библиотеку и покровительство Сэмюеля. Вы ведь сбежали сюда от матушки?

– Как Вы догадались… – улыбка сбежала с лица Маргарет и она опустила голову. – Мне не хотелось сейчас выслушивать ее упреки по поводу прогулки, моей болезни… Вас…

– Не беспокойтесь, их я уже прослушал за Вас, – Элжерон тихо засмеялся. – Так что насчет чая?

Из шкафа вынырнул Сэмюель, подойдя вплотную к графу.

– Извините, Юэн, но Вы же знаете, что библиотека – не место для еды, и уж тем более напитков! – выпятив грудь изрек он, словно превратившись в рыцаря, защищающего своих подданных любой ценой. Элжерон вздрогнул и отшатнулся от него.

– Нет… – с грустью в голосе произнес мужчина. – Неужто… уже…

– Всегда так было! – провозгласил призрак. – Прошу, не приносите сюда чай. На кухне Вам с радостью его приготовят, а пить его можно и в гостиной, и в рабочем кабинете. Но прошу, не здесь!

Сэмюель развернулся и беззаботно проник обратно в недра шкафа.

– Простите, как он Вас назвал? – поинтересовалась Маргарет.

– Юэном… – ответил граф. Он уперся лбом в книжную полку, уставившись взглядом в толстые корешки, пахнущие дорогой кожей и старой бумагой. – Он начал путать меня с отцом. Просто не обращайте внимания, это наши маленькие перипетии, понятные только обитателям этого замка. Не забивайте голову еще и нашими проблемами. К тому же, это и не проблема вовсе, а так…

– ...а так, лишь расстраивает Вас? – закончила Маргарет, подойдя к нему и осторожно коснувшись руки.

– Теперь я буду реже сюда заглядывать. Знаете, странное ощущение от этого. Понимание того, что я становлюсь все больше похожим на отца. Понимание, что время идет вперед, оставляя что-то позади. И что прошлое, наступившее на пятки настоящему, может принести необъяснимую боль…

– Прошу, граф, не думайте об этом. Мы можем отсюда уйти.

– А ежели наткнемся на Вашу мачеху?

– Сделаем вид, что это не мы! – улыбнулась баронесса. – Вы будете Юэном, а я… – она задумалась.

– Элизабет, – Элжерон усмехнулся.

– Прекрасное имя, мне оно нравится! Кому оно принадлежит?

– Принадлежало моей матери, – со вздохом объяснил граф. – Так Вы хотите чаю?

– О, нет, мне уже кажется, что моя кровь наполовину разбавлена этим чаем. Может, в Вашу комнату с подушками?

– Идемте, – пожал плечами граф. Он открыл перед своей спутницей дверь, пропуская в коридор, и огляделся, чтобы предотвратить встречу с Филиппиной. К счастью, ее здесь не оказалось, и путь до следующего пункта назначения был свободен.

Зайдя в комнату для медитаций, Маргарет тут же выбрала для себя самую большую подушку, расписанную турецкими мотивами. Граф, подумав мгновение, запер дверь изнутри, решив отгородиться от всего внешнего мира, и более не слышать и не видеть остальных, кто бы ни потребовал его внимания.

– Если пожелаете, я могу открыть окно, – предложил он, подходя к потухшему камину, над которым висел красивый яркий раскрытый веер. На полках стояла подставка для благовоний, которой Элжерон и занялся.