Присвоенная

- Спасал, ну да... А Валера? Мой парень. Бывший парень. Этот тоже был для меня опасен? Ведь сейчас он, если не ошибаюсь, в реанимации с серьезными повреждениями. Его избили ночью в собственной комнате! Медики опасаются за его психическое здоровье, так как он, ненадолго приходя в себя, все время твердит о монстре. И что самое отвратительное, я знаю, о каком монстре идет речь!

Я тут же пожалела, что не сдержалась, - его тело странно напряглось, глаза недобро сверкнули. Но он подчеркнуто спокойно взял в руки небольшую коробку с моими вещами. Посмотрел. Бросил на пол. Снова взглянул на меня.

И мне не понравился этот взгляд.

- Я не собираюсь... бояться тебя, Кристоф!

Он приподнял бровь в изумлении.

- И оправдываться тоже не собираюсь! Как и любой другой человек, я могу строить свою жизнь как захочу, - я говорила подчеркнуто утвердительно, отчаянно желая, чтобы это было истиной. - И никто не вправе мне мешать!

- Ты думаешь?

Резко развернувшись, я бросилась к двери, надеясь, что он не успеет. Тщетно! Кристоф уже преградил выход.

- Пусти! - яд злости снова жег мне вены.

Но, к моему удивлению, Кристоф уже был спокоен, даже расслаблен, в глазах его светилось... торжество! Так и было, если учесть, сколько он ждал момента, когда сможет сказать мне следующие слова:

- Через три дня ты уедешь. И предупреждаю: с собой тебе позволено взять только то, без чего не сможешь обойтись, - он ткнул ногой небольшую коробку. - Собери сюда лишь необходимое и во вторник жди моего приезда. И хорошенько подумай, прежде чем укладывать всякую ненужную дрянь...

- Что?! - ошарашенно выдавила я.

- Только без истерик, ладно? - произнес он раздраженно. - Ведь я говорил, что так будет.

Не осознавая, что делаю, я подошла к нему вплотную.

- Говорил? Я помню только путаные слова о том, что скоро я лишусь любых прав, данных человеку от рождения, и какие-то невнятные намеки на...

- Но ты не верила, - с явным удовольствием прервал меня Кристоф. - Думала, я шучу. Ты думала, я тебя запугиваю, да?

- Да! - закричала я. - Да, черт тебя побери, да!

Он склонил голову набок, осматривая меня так, как осматривают товар в магазине.

- И теперь тебе страшно по-настоящему, - произнес он утвердительно.

Так и было.

- Думаю, пора тебе поговорить с отцом. Передай, что я приказал, и он все тебе расскажет, - Кристоф развернулся и вышел из комнаты. Очень довольный.

 

** ** **

До ужина я пыталась чем-то себя занять. Но каждые несколько минут слышала: 'Через три дня ты уедешь'. И останавливалась как вкопанная... Из моих рук валились случайные вещи, весь пол уже был устлан ими, как после метели. Эти слова не укладывались в моей голове! Кристоф мог появляться в нашем доме два раза в год для своих непонятных мерзких забав со мной. Он мог встречаться мне иногда вне дома. Но что же значили его слова: 'Через три дня ты уедешь'? Неужели меня действительно отправят куда-то и заставят работать прислугой?.. Мне стало дурно. Я, хоть и нелюбимая, росла в состоятельной семье, окруженная комфортом. Это у меня была прислуга!

И будет ли там, в чужом доме, ко мне так же два раза в год приходить Кристоф? И надо ли будет его приходы как-то объяснять окружающим? Но все же главный вопрос - почему? Почему страшное и необъяснимое происходит именно со мной, а не, например, с моей сестрой Наташей или с соседкой, наконец? И почему мои родители это позволяют?! И какого дьявола я должна это терпеть?!!

За ужином царила мертвая тишина, словно семья собралась не за столом, а перед скамьей присяжных. Мои родные почти не шевелились и, было впечатление, даже не дышали. Чем дольше я на них смотрела, тем больше казалось: они медленно покрываются инеем.

Я взглянула на свою мать, на ее крепко сжатые губы, на отца, ковырявшегося в тарелке, на старшую сестру и лишь потом на Лидию, которая даже не улыбнулась в ответ. Ее глаза будто уменьшились, а губы сложились в тонкую полосу, что всегда было признаком крайнего волнения.

Наконец, когда напряжение стало невыносимым, отец решился:

- Сегодня к тебе приходил Кристоф? - Тишину за столом уже можно было резать ломтями.

- Да, приходил.

Молчание. Наташа склонила голову, и я вдруг поняла, что ей давно все известно.

- Но ведь он уже... приходил в этом году два раза, - отец безуспешно изображал интерес к еде - непринужденный тон ему не удавался.

- Точно.

- И что хотел?

Я посмотрела ему в глаза. Как же они походили на мои, темные глаза семьи Снеговых. За годы своей жизни я видела отца равнодушным, злым, раздраженным, но никогда - напуганным. В отличие от сегодняшнего вечера.

- Он сказал, что во вторник я должна уехать вместе с ним.

Рука матери задрожала, и вино пролилось на красивую скатерть.

- Как? Так быстро?! - воскликнула она, но тут же поняла свою ошибку и коснулась рукой лица, будто стирая доказательства возгласа.

- Самое время объясниться, не так ли? - я улыбнулась, напугав всех за столом. - Он сказал, что сегодня вы мне расскажете правду, это его приказ! - я процедила по слогам. - Давайте же, объясняйте, почему ко мне в комнату всю мою жизнь вламывался незнакомый человек, который никогда не меняется и который хочет меня забрать неизвестно куда, а вы все это позволяете?!.

И мне объяснили.

 

** ** **

Он пришел в наш дом через месяц после моего рождения.

Отец, бледный, ничем не напоминающий того уверенного в себе состоятельного человека, каким все его знали, позвал мою мать, тетю и своего брата. Избегая их взглядов, нетвердым голосом он сообщил, что ожидает посетителя и что они должны присутствовать при предстоящем разговоре.

Они вчетвером со страхом наблюдали за тем, как в гостиной появился старик. Он производил очень странное впечатление: бледная, почти с голубым отливом, кожа, длинные тонкие пальцы злодея, седые ухоженные волосы. Ему был бы к лицу деловой костюм, а не то тряпье, в которое он был одет. Старик выглядел измученным и слабым, но моя семья прекрасно понимала - это лишь маскарад, и на самом деле в нем достаточно силы, чтобы одной рукой играючи уничтожить всех жителей дома.