Присвоенная

- Наверное, тебе нравится, что я тебя так сильно боюсь. Поняла! Это твой кайф! У тебя же тоже должны быть слабости, ведь ты же человек... ну или почти... тебе тоже должны быть не чужды человеческие чувства... Хотя нет, не думаю. Помнишь праздник, когда мне исполнилось пятнадцать? Сколько дней после я шарахалась дома от каждой стены, видя твой призрак повсюду... Ты - сволочь! Ведь ты и вправду был там, я знаю, ты...

Он внезапно бросил меня на холодную мокрую землю, не побеспокоившись облегчить удар.

'Завтра будет синяк на полбедра', - подумала я отстраненно.

От моего прекрасного платья, созданного по всем канонам шика, остались одни воспоминания... Ужасные воспоминания.

Вдруг происходящее показалось мне необыкновенно забавным, и я затряслась от нездорового смеха, который логично перетек в озноб...

'Если не получилось умереть, - пришла мысль, - придется еще пожить'.

Ночная прохлада снова заставила съежиться. В постель бы, под одеяло...

- Я устала, - мой голос звучал хрипло и простуженно. - Делай что хочешь, но отвези меня домой!

Кристоф хмыкнул, а потом склонился ближе к моему лицу:

- Рано еще.

- Что рано?

- Рано еще делать, что хочу.

Когда до меня дошло, что подразумевали его тон и взгляд, я лишь вздохнула, качая головой. Должно было бы стошнить. Но, наверное, к этому моменту черта, за которой меня уже ничто не могло шокировать, осталась позади, и поэтому я не в силах была реагировать естественно.

- Как же ты меня достал... Ты хочешь казаться умным, а на самом деле просто не способен найти хорошую отговорку, чтобы не быть лишним в моей жизни, - я с трудом поднялась с земли. - Отвези меня домой! Я замерзла и спать хочу! Немедленно!

Не топнуть ногой при этом стоило мне усилий.

- Это приказ? - голос Кристофа был полон иронического недоумения.

- Ну что ты! Кто я такая, чтобы приказывать тебе?!

Мою язвительность резко оборвали:

- Совершенно верно, ты - никто.

Он сказал это так убежденно, что бесчисленные ледяные иглы вонзились в мою кожу, и на какой-то миг я на самом деле ощутила свою ничтожность рядом с ним: в его власти было решать - умереть мне или жить. И если жить, то как именно... Он был хозяином моей судьбы.

Но я стряхнула наваждение и зло произнесла:

- Может, я и никто. Но тогда... К чему столько чести? Ты следишь за мной, постоянно рядом, жизнь мне спасаешь. Кстати! Забыла тебя поблагодарить. Огро-о-мное тебе спаси-и-бо! - я низко склонилась, паясничая, но тут же поднялась и почти выплюнула ему в лицо: - Кем бы я ни была, но я важна для тебя, Кристоф! И это я уже давно поняла!

Он сжал кулаки, и появилось ощущение, что вот сейчас этот монстр меня ударит. Но он лишь скрипнул зубами:

- Очень скоро, Снегова, у тебя прав останется не больше, чем у дворовой собаки. Попадешь под управление моей семьи. Будешь полы драить, серебро чистить - будешь при деле. И мне уже не придется носиться с тобой, будто ты что-то большее, чем просто человек. Я наконец-то освобожусь от наблюдения за тобой... и от тебя самой...

Кристоф говорил со странной нотой обреченности, но в то же время так яростно, что я подумала, может быть, он и не шутит.

Но долго думать о чем-либо я уже не могла: ноги меня еле держали. Поэтому решила со всем соглашаться, если это хоть на шаг приблизит меня к подушке.

- Вот и хорошо. А пока отвези меня домой. П-пожалуйста, - на последнем слове мои глаза уже закрывались.

Едва сев в машину, я погрузилась в сон.

Так закончился мой выпускной, один из самых счастливых дней для нормальной девушки...

А утром я проснулась в своей постели и долго пыталась сложить вместе обрывки вчерашних воспоминаний. Но совершенно не могла определить, кто отнес меня в спальню и раздел... И был ли человек, сидевший у моей постели до утра, реальностью или обычным сном.

 

** ** **

Едва окончив школу, я потребовала у моих весьма обеспеченных родителей отдельное жилье. Привыкшая к их практически полному безучастию в моей судьбе, я не сомневалась, что проблем с переездом не возникнет. Скорее наоборот, они будут даже рады избавиться от нежеланной, а теперь еще и непутевой дочери! Но меня ожидал сюрприз: и мать, и отец настаивали, чтобы я ни в коем случае не покидала дом. Я была удивлена и раздражена одновременно - слишком поздно они проявили свою заботу! К тому моменту их мнение уже ничего не значило, и так или иначе, но оставаться я не собиралась.

Однако, как оказалось, против была не только моя семья.

Он ворвался в мою комнату, лишенный привычной сдержанности и равнодушия, разъяренный! Напуганная воистину нечеловеческим выражением его лица, я попятилась к стене.

- Собираешься? - Кристоф был необыкновенно любезен.

- Как видишь, - ответила я, громко сглотнув, теснее вжимаясь в стену. Внутри меня все дрожало.

Наконец он обратил внимание на мою позу и саркастически заметил:

- Да ты, похоже, меня боишься?

- С чего ты взял? - я, наперекор своему ужасу, отошла от стены.

Он шагнул ближе. Во мне все молило: отступи! Но я немыслимым усилием воли держала тело в повиновении. Он сделал еще один шаг. Я уже еле дышала. Еще один... и он оказался почти рядом и быстрым, неуловимым движением руки коснулся моей шеи. Я услышала барабанную дробь своего сердца под его пальцами. Губы Кристофа скривились в отвращении.

- Ты и представить не можешь, как надоела мне за эти восемнадцать лет!

- Ах, извини, что со мной столько проблем! - вся злость, накопившаяся за последние дни, вырвалась наружу вместе с восклицанием. - Вот только один вопрос: кто тебя просил меня... - я тщетно искала подходящее слово, - опекать?! Насколько помню, я тебе в компанию не навязывалась!

- Да если бы ты знала, сколько раз я тебя спасал от смерти, ты бы молчала, глупая!