Мятежники

Я почти полностью поправилась спустя неделю после испытания. Милора и лекарства, сделанные господином Елейским, ускорили процесс заживления. Лекарь приезжал осматривать меня и следить за состоянием каждый день, — боялся воспаления, ведь когти худофора не отличались чистотой, да еще сам он был с гнойной раной.

Я сказала лекарю про волдыри, переживая, что существо чем-то болело, но присутствующий рядом в тот момент граф заверил меня, что это всего лишь солнечные ожоги. Супруг вообще все это время выглядел каким-то обеспокоенным и задумчивым. Я заметила, что он часто сидел, уставившись в одну точку, и хмурился. Когда я решилась спросить, что его беспокоит, у нас состоялся очень тревожный разговор.

— Я уверен, что видел еще одного худофора, когда мы покидали поляну, — сказал супруг во время обеда в зале. — Почему он не напал?

— Может, это и не худофор был вовсе, — тихо ответила я.

— Может… Тем более, они нападают всегда.

— Он мог испугаться людей, вас же было много. Тем более, Охотников. Я так поняла, что они настолько разумны…

— Вот именно, — перебил меня супруг, задумчиво всматриваясь в окно. — На нас они нападают всегда, вне зависимости от обстоятельств. Мы ведь, по указу Его Величества, иногда прочесываем амирские леса, отыскивая худофоров и уничтожая их.

— Тогда это был не худофор, — твердо сказала я, успокаивая не столько супруга, сколько себя.

Мужчина хмуро посмотрел на меня. Я прикусила губу и опустила взгляд. Понимала, что не я виновата в его тревожном настроении, но смотреть в глаза не могла. И знала, почему.

Каждый день я с каким-то смешанным чувством боязни и стыда вспоминала произошедшее во время испытания. Ведь собиралась самой себе доказать, что повзрослела, став Охотницей. И не смогла. Просто не осилила такую ношу. Не по зубам мне оказалось стать равной графу, а ведь именно к этому я и стремилась, — стать той, кого уважают. Я не сразу поняла это, осознала только ближе к испытанию, когда стала больше времени проводить с супругом. Видела уже не тот страшный взгляд, не то безэмоциональное выражение лица… Может, мне показалось, но теперь он видел во мне не беглую герцогиню, не жалкую рабыню, а именно графиню Рейгард, им же и созданную. Я неосознанно была ему благодарна, не только за это. За все остальное, что этот мужчина сделал для меня.

Думаю, раньше мне мешали рассмотреть это ненависть и страх, которые я испытывала к графу. Теперь эти чувства почти исчезли, осталась лишь осторожность: доверять супругу полностью что-то мешало. Наверное, осознание того, насколько важен для меня подобный шаг.

Я помнила, как ухватилась за его руку, когда чуть не упала, истекая кровью. Уже тогда поняла, что не справилась, хоть все до сих пор твердят, что я прошла испытание. И граф снова спас меня, в который раз. Если подумать, сколько можно-то? От рабской жизни, от Императора, от нападения Кагана, от болезни… Да-да, в голове прочно угнездилась мысль о том, что не монарх подарил мне танула. Даже от кошмаров меня избавил. Теперь вот спас из лап одного из самых жутких существ в мире.

Признаться, я бы тогда потеряла сознание сразу, если бы не голос графа. «Не закрывай глаза!» — громко и настойчиво говорил он и называл по имени. Не кричал, не паниковал. Наверное, поэтому я приняла его слова, как приказ от наставника, но выполнить, кажется, не смогла… Когда очнулась, поняла, что по-прежнему держу его руку. Только теперь я была в безопасности, опять же благодаря супругу.

После того, как он покинул мою комнату, стало стыдно, что вот так поддалась эмоциям и что так и осталась слабой девчонкой. Все из-за испуга и той бешеной гонки, когда я могла погибнуть. Я думала, что теперь стану сильной и не буду зависеть от графа, смогу за себя постоять, но… хваталась за его ладонь так, будто он был единственным, кто может меня защитить. Это было действительно так, ведь на поляне был тот, из-за кого я могла умереть. И это не худофор.

Я смутно помнила, что происходило вокруг, — страх парализовал мозг, и я видела перед собой только то жуткое существо, которое преследовало меня в лесу. Зато слышала голос Императора, который не дал Охотникам прийти мне на выручку. Позже пришла мысль о том, что, может, он не сразу понял, в какую переделку я попала, ведь граф тоже подумал, что я сама привела худофора. Но, честно признаться, я предпочитала и дальше видеть в монархе врага, — того, кто чуть не позволил мне умереть. Недаром же граф просил меня остерегаться правителя.

Я снова посмотрела на супруга и нерешительно спросила:

— А Его Величество... он не доволен испытанием?

Граф ответил не сразу. Он взглянул на меня, нахмурился еще сильнее и снова уставился в окно. Похоже, я подкинула ему мрачных мыслей. Сама не поняла, в какой момент мужчина перестал быть для меня бревном без эмоций. Этот факт одновременно радовал и тревожил.

— Его Величество доволен тем, как прошло испытание, — наконец сказал граф. — И мне кажется, мы оба понимаем, что его впечатлили не ученики Кагана и герцога Дюмонта.