Мятежники

Наверное, я спала слишком долго, потому что когда сознание вернулось, глаза упрямо отказывались открываться. Такое бывает, когда спишь до полудня, а потом просто не хочется вставать, только валяться в мягкой постели до вечера. Как же давно я не испытывала подобного.

Именно в этот момент мозг заработал и лихорадочно начал искать ответ. Я в самом деле лежала на чем-то мягком на ощупь. Рука непроизвольно погладила ткань, и в голове возник образ белоснежной простыни. Носом я втянула запах чистого белья. Какой-то чересчур правдоподобный сон.

Я резко открыла глаза. Надо мной неподвижно замерли ламбрекены из светло-бежевой ткани. Это еще откуда? Я подозрительно прищурилась и села. От резкого рывка закружилась голова, одновременно заболели ребра, и я охнула, согнувшись пополам. Надо признать, болело уже не так сильно. Правда, я почти сразу забыла про ребра, когда увидела окружающую меня обстановку.

Простыни в самом деле оказались белыми, как и длинная сорочка-рубаха на мне. Комната была небольшая, но богато обставленная. Все выдержано в бежевых тонах, мебель, стены, шторы, покрывало на кровати. Сознание урывками выхватывало из памяти дни, когда я жила в замке, где подобным образом были обставлены комнаты для гостей. В какой-то момент мое внимание привлекло зеркало, стоящее в углу и повернутое к окну. Стоп. Я подскочила к окну, продолжая придерживать рукой ноющие ребра, и отдернула полупрозрачную бежевую штору с винтажным рисунком. Меня ожидало разочарование: за плотным стеклом оказалась металлическая решетка. От окна веяло холодом, а вид, открывшийся взору, вовсе не придавал моему положению жизнерадостности. Под пасмурным небом расположился темный лес, окутанный туманом. Я прильнула к окну, пытаясь рассмотреть, насколько высоко находится спальня. До земли было не так далеко: небольшой холмик под моим окном, куда можно спуститься по крепким лианам, плетущимся вдоль стены. В том, что растение меня выдержит, я даже не сомневалась. Если я в самом деле в Амирской губернии, то это скорее всего ивойя, так местные называли эти лианы, которые славились по всему миру своими прочными корнями и стеблями, способными выдержать большой вес. Я еще кое-что вспомнила об этом месте. Вернее, о тех, кто водится в этих лесах. Даже если смогу каким-то образом спуститься вниз, минуя решетку, куда мне бежать?

На всякий случай я повернула щеколду и открыла окно. Меня тут же обдало холодным воздухом, но я обхватила металлический прут и сильно, насколько могла, дернула. Движение тут же отдалось болью, а решетка даже не двинулась. Я поежилась и отступила, продолжая всматриваться в лес. Надежда угасла также быстро, как и появилась.

Я посмотрела в сторону. Из глубины зеркала на меня смотрела босая, болезненно худая девушка с большими темно-карими глазами. На осунувшемся лице они смотрелись просто огромными. Я тронула короткие, прикрывающие уши волосы и отметила, что они чистые и расчесанные. Губы почти зажили. Свободная рубаха полностью закрывала мне руки и длинной была чуть ниже колена. Я нащупала маленькие пуговицы, расстегнула их, не отрывая взгляда от зеркала, и распахнула одеяние. Под рубахой на мне обнаружились белые короткие шорты из шелка. Маленькая грудь была довольно туго перебинтована, на животе и бедрах виднелись уже начавшие сходить синяки.

Опять теряю бдительность. Эта мысль обожгла сознание, и я сжала зубы, снова осматриваясь вокруг. На маленьком столике рядом с зеркалом стояли какие-то склянки, лежали бинты… и ножницы. Грубые, большие ножницы. Я подскочила к столику, схватила сей предмет и прижала его к груди, еще не до конца осознавая, как лучше применить.

Мои размышления прервал щелчок щеколды, заставив резко обернуться к двери и выставить перед собой добытое оружие. В комнату зашла светло-русая девушка в нежно-голубой льняной рубашке и плотной бежевой юбке с белым передником. В руках она держала небольшой поднос с миниатюрными баночками и бинтами. Девушка подняла взгляд на кровать, растерянно замерла, а потом увидела меня. Я замерла, крепче сжимая ножницы. Дверь за девушкой закрыли, но щелчка щеколды слышно не было. Я скользнула взглядом по спасительному выходу и снова уставилась на незнакомку. Та молчала и в свою очередь смотрела на распахнутое окно. Затем она медленно двинулась ко мне, а я шарахнулась в сторону, не опуская ножниц. Девушка аккуратно поставила поднос, а потом сделала то, чего я совсем не ожидала. Она быстро приблизилась и схватила меня за запястья. Я шумно вдохнула, пытаясь освободить руку с ножницами, но незнакомка развела мои руки в стороны и приблизилась к лицу. Я ненавидела себя в тот момент за то, что была физически так слаба. Светло-голубые глаза девушки смотрели на меня в упор, и в них не было злобы или угрозы, но я продолжала остервенело выкручивать запястье.

— Я прошу вас, — тихо сказала девушка. — Вы можете пораниться.

Пока я недоуменно смотрела на нее, незнакомка второй рукой обхватила мое запястье, разжала пальцы и выхватила ножницы. Мне ничего не оставалось, кроме как ринуться к выходу. Что я и сделала. Пересиливая боль, я прыгнула на кровать, спустилась с другой стороны, оказалась возле двери и распахнула ее. Высокий русоволосый юноша в черном одеянии, стоявший спиной ко входу, удивленно повернулся. Я молча юркнула в темный коридор, ощутила, как каменный пол обжег ступни холодом, но упрямо рванула вперед. Сзади меня схватили за локоть чьи-то руки, а затем стальной хваткой обхватили за талию, прижимая руки к бокам. Я жалобно охнула от боли, но все равно попыталась вырваться. Юноша молча тащил меня обратно в комнату, несмотря на то, что я пару раз вполне ощутимо лягнула его по ноге. Когда я снова оказалась на пороге злополучной комнаты, меня отпустили и легонько толкнули в спину. Не растерявшись, я повернулась, замахнувшись, но столкнулась лишь с закрытой дверью, хлопнув по ней ладонью. От бессилия хотелось заплакать. Я прислонилась лбом к двери и медленно, боком, сползла вниз, усевшись на ковер, что был ощутимо теплее пола в коридоре. Что за извращение такое? Как будто меня хотят подлечить, откормить и съесть!