Ночная

Раинер сумел удержать на лице невозмутимое выражение, но я почти видела, как его распирает от желания высказать все, что он думает о высоких отношениях в большой и дружной семье покойного Старшого. Я незаметно притронулась кончиками пальцев к его левому локтю, намекая, что мне лучше знать, о чем нельзя говорить нищим.

 - Храм? – Элои перевел взгляд на десятника, и он спокойно кивнул, подтверждая мои слова.

 - Тому, кто выдаст местонахождение чужаков, разыскивавших меня, храм выплатит… - я замялась, прикидывая, какую сумму из своего гонорара за нахцереров готова пожертвовать ради спасения.

Плечи Раинера коротко вздрогнули от сдерживаемого смеха, но голос звучал твердо и ровно – как у человека, говорящего кристально чистую правду и уверенного в своих словах:

 - Пятнадцать медяков. Обычное вознаграждение карателей за сведения.

И я была готова поклясться, что лицо у него в этот момент – такое же честное и открытое, как и тогда, когда он расспрашивал меня об отношениях со Старшим.

На Элои его уловка подействовала с той же эффективностью.

 - Папа отослал их на болота, - дрогнувшим голосом сказал он, - к хижине колдуна. Если они вернутся в Нищий квартал, им сообщат о том, что Бланш выкупил храм, - злорадно добавил новый хозяин, весело блеснув на меня черно-карими, как у Старшого, глазами.

Я поспешно изобразила испуг, а Элои нахально протянул ладонь за обещанной платой.

Раинер и бровью не повел.

 - Тебе заплатят после того, как проверят сведения, - сообщил десятник и, положив левую руку мне на плечо, повелительным жестом развернул в сторону выхода. – Мы вернемся в храм и доложим о чужаках и мертвеце. Жди посыльного.

Спорить с храмовником Элои не решился, и мы беспрепятственно покинули Нищий квартал.

Раинер не спешил убирать руку, а стоило тяжелому смраду трущоб смениться несколько менее тяжелым запахом жилого района, как десятник начал тяжело опираться на мое плечо. Я обвила рукой его талию, перераспределяя вес, и обеспокоенно взглянула снизу вверх.

 - На болота, - мрачно выдохнул храмовник. – Лучше я сдохну на ходу, чем…

 - Я тебе сдохну, - проворчала я и повернула на улочку вдоль крепостной стены, привычно отсчитывая третий сток от выхода из Нищего квартала.

И зомби в тот момент я почему-то не боялась совершенно.

Он отвечал полной и безоговорочной взаимностью. Ему вообще не было никакого дела до взмокшей от напряжения девицы, зачем-то притащившей к веревочной лестнице у домика какого-то посеревшего и крайне несчастного мужика. Зомби просто выполнял свою работу: тащил покойному уже хозяину завтрак.

Я настолько устала и вымоталась, что не обратила на него никакого внимания. Зато Раинер шарахнулся, едва не уронив нас обоих в топь, потянулся за мечом и побледнел еще сильнее. Выхватить оружие из ножен ему определенно не светило. Не правой рукой.

 - Неупокойник!

 - Зомби, - я качнула головой. – Он не болен. Просто еще не отслужил свое.

Храмовник покосился на меня с таким выражением лица, что я невольно осознала: из нас двоих он, раненый и отравленный, сохранил куда более ясный ум, и у него еще остались силы, чтобы удивляться – и бояться.

Я ничем подобным похвастаться не могла, а потому просто прислонила десятника к опоре и полезла наверх, уже догадываясь, что увижу.

Зомби с неотвратимостью запрограммированного робота меланхолично карабкался на чердак, балансируя очередным подносом. На полу скопился солидный слой отсыревшей пыли, потревоженной лишь шагами мертвеца – узкая цепочка отпечатков босых ступней, словно он каждый раз шел след в след самому себе. Статуя темнокожего мужчины с тростью пялилась на меня с нескрываемым злорадством.

Естественно, у ирейских спасателей нашлись куда более важные дела, чем ожидать пропавшую два года назад девицу в очевидно заброшенном жилище. Додуматься до этого можно было еще в городе.

Но с размышлениями у меня как-то не складывалось. Я устало прислонилась к стене и сползла по ней на пол. Гудели ноги и спина, в голове звенело от напряжения и неверия.

Они ушли. Не сумели отыскать, махнули рукой и ушли.

Не дождались меня.

А значит… значит…

Я тряхнула головой, не столько прогнав тревожный звон в ушах, сколько удачно дополнив его мушками перед глазами, и упрямо поднялась на ноги.

Если спасатели меня не дождались, значит, я буду вынуждена остаться на Тангарре. Но ведь с этой мыслью я смирилась много месяцев назад, разве не так? И с тех пор, стоит отметить, весьма ощутимо поправила свое материальное состояние и положение в обществе. Я больше не бесправная нищая, чье благополучие всецело зависит от отношения негласного хозяина квартала. У меня есть капитал и благословление храма. Жизнь продолжается.

Если у кого проблемы, так это у Раинера.

Я остановилась перед занавесью на выходе и малодушно обернулась, будто не дождавшаяся нас помощь могла внезапно обнаружиться за спиной. Вместо спасателей там, разумеется, оказался зомби, меланхолично дожидавшийся, когда органическое препятствие освободит ему проход. На мой вскрик мертвец предсказуемо не отреагировал, зато храмовника я переполошила знатно.