Страница 7 из 23
Мигель сидел рядом с Марией, примостившейся у него сбоку и о чём-то еле слышно вздыхавшей, тоже думал о завтрашнем дне. Иногда в голову приходило воспоминание, как он помогал Марии избавиться от яда гадюки, и слабая улыбка нежности к ней, к любимой девушке, ложилась на его лицо.
Так, с мягкой, счастливой улыбкой на губах, чувствуя рядом тепло девичьего тела, он и задремал.
Когда его захватил в свои объятия «Морфей», он не мог вспомнить, но очнувшись и открыв глаза, понял - спал крепко, без сновидений.
Над головой первозданной голубизной сияло небо. Из-за горизонта, где говорят, есть большой-большой океан, появились первые лучики солнца. Они окрасили в бледно-розовый цвет лежащую перед ним и уходящую до самого горизонта равнину, поросшую травой с кое-где торчащими древовидными мимозами. Лишь только, рассекая равнину почти пополам, полоса камней и вырванных с корнем, покорёженных, с перепутанными ветвями деревьев, портила этот вид, И, уходя не известно на сколько сотен, а может быть и тысяч ярдов вдаль, она напоминала о трагедии.
Приняв разные позы, вокруг него спали его товарищи по несчастью. Рядом, прижавшись к нему и сжавшись комочком словно котёнок, посапывала носиком Мария. И на нежном, окрашенным чуть заметным румянцем лице её, блуждали тени какого-то, по-видимому, приятного девичьего сна.
Постепенно, то один, то другой, лишившийся крова и своих близких, человек, потягиваясь и разминая затёкшие мышцы, отходил ото сна и принимался будить других. Не прошло и получаса, как все были готовы вступить в новый, неизвестно что обещающий им, день.
* * *
Как самый опытный человек и к тому же охотник, Игнасио взял руководство жизнью маленького коллектива на себя. Никто и не собирался с ним спорить, и поэтому, когда он предложил провести «Совет», все восприняли его слова, как предлог к обсуждению создавшейся ситуации. И, естественно, предоставили ему право первым озвучить свои мысли.
- Мы не можем остаться на этой стороне, - медленно, подбирая слова, начал он. Здесь полно гадюк, и совершенно нечем питаться…, и продолжил: мы должны перебраться на ту сторону завала и перенести раненого Сильвио…
- Я не Сильвио, - неожиданно перебил его раненый. Я Матео-гончар! Сильвио – мой брат-близнец!
Вот те раз, удивлённо воззрились на него односельчане. А мы думали что ты Сильвио. И продолжая удивляться, ещё раз внимательно пригляделись к лежавшему на импровизированном ложе Матео-Сильвио.
- Ну, смотря на вас с братом не мудрено и ошибиться! - засмеявшись, сказала Хуанита, - вы как две капли воды похожи друг на друга.
Услышав её слова, мужчины заулыбались, а Матео, конечно же никакой не Сильвио, обиженно нахмурился.
- Смейтесь, смейтесь! Нас даже матушка иногда путала – кто есть кто! А жёны…, молчу, молчу. А то ещё больше смеяться будете.
Эта шуточная констатация факта жизни Матео несколько изменила тональность разговора. Все стали чувствовать себя более свободно, напряжённость и страх перед будущим несколько поубавились.
- Ну, посмеялись? А теперь… давайте по-серьёзнее!
В голосе Игнасио прозвучало недовольство. Он обвёл присутствовавших на «Совете» строгим взглядом, затем неожиданно улыбнулся, и уже обычным своим тоном продолжил:
…На той стороне должен, хоть немного, остаться картофель, и даже отсюда видно, уцелело немного кукурузы. Выкопаем картофель, наломаем початков кукурузы, и двинемся в сторону ближайшей деревни. До неё, насколько я помню, миль сто-сто двадцать. Матео понесём по очереди…, на самодельных носилках. Думаю, дней за восемь-десять дойдём, если конечно ничего непредвиденного в пути не случится.
- А, почему именно здесь перебираться через завал? Давайте поднимемся выше, и прямо напротив огородов перейдём, - нарушив вековую традицию, перебил говорившего, Родригес, - там намного уже переход.
- Уже-то, уже…, только ты совершенно забыл о Холинас, - не согласился с ним Мигель. И ещё: мы только вчера пришли оттуда.
- А, что гадюки? Они всегда здесь были! Подумаешь! - упёрся Родригес. Мы же только вчера прошли там, и… ничего.
- Правильно! Но опять же - ещё вчера земля была мокрой, и Холинас сидели по норам, и мы спокойно, или почти спокойно, смогли дойти сюда, а сейчас…, сейчас они все выползли погреться на солнышке. Я полчаса назад уже видел несколько штук, и Мигель легонько стукнул Родригеса по затылку. Затем продолжил:
Теперь ты понял, почему мы будем перебираться здесь, как предложил Игнасио, а не там, как предлагаешь ты.?
Родригес, насупивши брови, выслушал реплику и, по-видимому, обидевшись, отвернулся от Мигеля.
- Мигель прав! – сказал Игнасио. Хоть и тяжело, но придётся перебираться здесь.
Мигель знал, что переход будет тяжёлым, но… чтобы до такой степени…!
Очень трудно было переносить раненого Матео. Несколько раз, вероятно, из-за неаккуратности несущих, он вскрикивал и терял сознание. Приходилось останавливаться и, беспокоясь, как бы он не умер, приводить его в чувство.
Потом опять начиналось лазанье-перелазанье через валуны и валявшиеся в беспорядке деревья. А сколько раз им приходилось брать в руки мачете!
Наконец их трудный переход завершился. От усталости повалились на землю «кто, где стоял», а Матео вновь был без сознания.
От их тел, валил пар. Они тяжело с хрипом, дышали.
Чуть отдохнув и отдышавшись, Мария, покачиваясь от усталости, собралась пойти за водой, но её остановил Хосе:
- Сестрёнка, отдохни! Я схожу и принесу воды.
И тринадцатилетний мальчик, через силу поднявшись, с трудом переставляя ноги, пошёл выполнять своё обещание.
Мигель, наблюдая за мальчишкой, подумал, - это уже не ребёнок! Он за прошедшие сутки повзрослел на несколько лет. Он стал настоящим мужчиной, и принял на себя ответственность за сестру.