Страница 23 из 23
И, упав на колени, она прижалась к его ногам.
- Вставай, вставай, глупышка!
Но она ещё крепче прижалась, и слёзы, величиной с небольшое кукурузное зерно, полились из её глаз.
- Мигель! Я ничего не могу с собой поделать. Я так люблю тебя, так люблю!
- Ну, успокойся, Мария, - произнёс он мягким голосом, поднимая её с колен.
А сам, тяжёло вздохнув, подумал - сколько ещё пройдёт времени, пока они все поймут, что никакой я не Сапа-Инка, а обыкновенный, такой же, как все они…, как она, Мария, человек…
* * *
Всю ночь в помещении было светло, как днём, и Мигель с трудом смог уснуть. Плохо выспавшись, он, чтобы не разбудить Марию, тихо поднялся и, стараясь как можно меньше шуметь, вышел на площадку.
Каково же было его удивление, когда он увидел, что все уже собрались, полностью одетые и тихо разговаривая, нетерпеливо посматривали в его сторону.
Поняв, что после сна он ещё плохо соображает, Хуанита, упав на колени и простёрши к нему руки, умоляющим голосом заговорила:
- Сапа-Инка, Мигель, умоляю тебя, выведи нас из своей хижины! Позволь нам как можно быстрее вернуться в пещеру!
Мигель, ничего не понимающим взглядом посмотрел на неё, а потом до него дошла пикантность ситуации…
Быстро вернувшись в каюту (ещё вечером, перед сном, он вспомнил название таких жилых помещений), разбудил сладко посапывающую во сне Марию и, накинув на неё пончо, ещё сонную, за руку вывел из каюты, и стал быстро спускаться вниз. Остальные, как каменный обвал в горах, посыпались за ним.
Подойдя к стене они, уже не бледнея и не трясясь от страха, только закрыв глаза, ринулись сквозь стену.
Вот, что может сделать матушка-природа там, где не может справиться человек, с лёгкой иронией подумал Мигель.
* * *
Умывшись и позавтракав, Мигель оставил односельчан заниматься своими делами, а сам, прихватив арбалет с оставшимися тремя стрелами, отправился на охоту.
В это утро он, осторожно шагая между деревьями, забрёл, сам того не заметив, в совершенно незнакомое место.
Решив подняться выше, к видневшимся впереди нагромождениям огромных скал, он оказался на высоте вторичных плоскогорий. Здесь трава ещё боролась с камнями, пробиваясь между ними.
Нагромождённые друг на друга утёсы, казалось, вот-вот обрушатся, но вопреки законам природы, они почему-то не скатывались вниз.
Мигель осторожно карабкался, и постоянно оглядывая, насколько возможно, местность, поднялся уже достаточно высоко. И тут, совершенно неожиданно, заметил на небольшой полянке, огороженной скалами, и имеющей лишь один выход, небольшое животное. Присмотревшись внимательнее, он узнал его - это был Гуанако, самый настоящий Гуанако: очень красивое животное. У него была маленькая изящная головка, длинные тонкие ноги, и коричневатого цвета шерсть, с белыми пятнами на брюхе…
Охотничий азарт завладел Мигелем. Стараясь ползти бесшумно он, поминутно прячась за любым выступом, подползал всё ближе и ближе.
Животное, не отвлекаясь ни на что, не обращая внимания на окружавшие его скалы, спокойно поедало чуть пожухлую траву.
Мигелю оставалось продвинуться ещё ярдов на двадцать-тридцать, и можно было бы спокойно прицелиться, но Гуанако, что-то услышал, или почувствовал. Оторвавшись от поедания травы, он поднял красивую голову, и стал прислушиваться.
Мигель, застыв, вжался в скалу и затаил дыхание. Жаль было терять такую добычу. В их Тольдерии редкий охотник мог похвастаться подобным трофеем, и Мигель, чтобы не упустить добычу, лежал минут пятнадцать, не шевелясь и почти не дыша.
Вероятно, больше ни что не тревожило слух чуткого животного, и оно вновь наклонило голову к траве.
Мигель, извиваясь словно змея, бесшумно и быстро заскользил среди нагромождения камней. Перегородив единственный выход из поляны, он приготовился стрелять. Услышав щелчок взводимого курка, Гуанако светло-коричневой молнией метнулся к выходу, но опоздал на какие-то доли секунды!
Прозвучал щелчок спускового крючка, стрела запев, вылетела из арбалета, и гуанако, сражённый наповал, перекувырнувшись в воздухе пару раз, упал к ногам меткого охотника.
Взвалив редкую добычу на плечо, Мигель, пошатываясь от её тяжести, отправился в обратный путь.
Он представил себе, сколько радости доставит друзьям этим вкусным, сочным мясом, и довольно улыбнулся.
Ничего, стал мечтать он, всё будет хорошо. В таком корабле можно жить припеваючи. Сейчас серьёзен только один вопрос – питание. Но мы его уж как-нибудь решим. Матео почти поправился. А двое взрослых мужчин – это двое взрослых мужчин! Прокормимся!
Всё оставшееся мясо Гуанако, а его осталось ещё очень много, решили завялить - этим занялись девушки.
Мужчины же занялись мужской работой – заготовкой дров на случай плохой погоды. Хосе, оставшийся без ножа, им сейчас пользовались девушки, охапками носил дрова, нарубленные Мигелем, а Матео, ещё не совсем поправившийся, складывал их поленицей у входа в пещеру.