Страница 3 из 114
- Ложки? – удивлённо вскинул брови Стаффорд.
- Ложки. Самые обыкновенные и желательно побольше, возьми сразу ящик, - посоветовала я и, посмотрев на задумчивое лицо друга, потребовала – давай газету.
- Ты со мной только из-за газет дружишь, - проворчал Брай, но было видно, что его настроение заметно улучшилось. Могу поспорить, что он уже прикидывал, где брать ложки и как дарить их Элис.
- Нет, друг мой, помимо газет у тебя есть ещё много хороших качеств, о которых я непременно поведаю Элис. Пока, - махнув ему на прощание, я направилась к дверям, на ходу просматривая газетные заголовки. За последнюю неделю это уже стало моей привычкой.
Несмотря на то, что никого из журналисткой братии на балу не было, сплетням удалось просочиться за пределы дворцовых стен, и уже на следующий день газеты пестрели громкими заголовками. Новость о том, что лорд Вудхаус взял в невесты девушку из простой семьи вызвала настоящий фурор. Про невесту отца при этом не было сказано ни слова – боялись. Но и про меня им не удалось узнать больше дозволенного. Дочь капитана гарнизона Чеда Рока в провинции Рок (да, да, он действительно существует, и даже представить страшно сколько отцу пришлось потратить времени, чтобы его отыскать) до пятнадцати лет обучалась на дому, потом был пансион мадам Грир и поступление в Императорскую академию, где она, то есть я, встретила свою судьбу и отхватила одного из самых завидных женихов империи. Не густо! Один пронырливый журналист даже не поленился наведаться к моему «отцу», но тот отказался с ним говорить. Что не удивительно, ведь после обретения дочери карьера никому неизвестного военного резко пошла вверх, плюс хорошая плата за молчание, да и клятву еще никто не отменял.
Но главным событием вечера несомненно стал объявившийся из ниоткуда третий претендент на престол лорд Торнтон. Он был рыцарем укрытым поровом тайны, и все газеты жаждали этот самый покров с него сорвать. Любой, даже самый незначительный факт биографии Стоуна вытаскивался наружу и рассматривался под самым сильным увеличительным стеклом. Теперь вся Антеонская империя знала, что, оставшись сиротой в пятнадцать лет, лорд Торнтон взял фамилию своего предка по материнской линии. Вместо поступления в императорскую академию – академия юстиций, по окончании которой работа в центральном дивизионе сперва инспектором, потом – детективом; перевод в пятое отделение и наконец назначение на должность заместителя главы. Но больше всего людей интересовал роман с леди Элизабет Ньюмен. Несчастная любовь добавляла к образу рыцаря недостающий налет романтики.
«ПЕРВАЯЛЮБОВЬ НАВСЕГДА ОСТАНЕТСЯ С НАМИ» кричал газетный заголовок. Ниже шло интервью самой леди Элизабет. Газета даже напечатала её портрет, но даже черно-белый рисунок не смог испортить или скрыть ее красоты.
«Когда мы встретились с Торнтоном – сразу влюбились в друг друга. Это была любовь с первого взгляда», - выхватила я строчку из середины.
«Оба были юны и наивны. Всё, что нам было нужно, это быть вместе, мы и думать забыли, как на наши отношения посмотрит общество. К сожалению, мои родители были иного мнения. Я не могу их в этом винить, ведь они хотели для своей единственной дочери лучшей партии, чем простой детектив. Ни я, ни моя семья не подозревали кто такой Стоун на самом деле. Тогда для меня это было не важно, я любила бы его, будь он простым рабочим.
Целых четыре года мы сражались за нашу любовь – встречались тайком, урывками и писали длинные-длинные письма. Я плачу до сих пор, когда перечитываю его послания. Не проходило и дня, чтобы я не просила, не умоляла родителей дать согласие на нашу свадьбу, но они остались непреклонны. Побег – единственное, что нам оставалось. Но Торнтон слишком благородный человек, но не хотел, чтобы подобный поступок запятнал мою честь.
И мы сдались, расставаясь, как нам тогда казалось, навсегда. Я послушалась родителей и дала согласие на брак с другим. Но уже через два месяца разорвала помолвку, поняв, что не смогу быть ни с одним другим мужчиной. И вот, спустя два года разлуки, мы встретились вновь и поняли, что ничего еще не закончилось, и всё можно вернуть».
«Конечно, ведь Стоун больше не «простой детектив», - проворчала я себе под нос. Читать дальше не хотелось. Сложив газету, я выскочила на улицу и побежала по узкой протоптанной дорожке к общежитию. В комнате было темно, поэтому я не сразу заметила лежавший на полу конверт. На белой бумаге красивым почерком с завитушками было выведено «Завтра в 10.40 у ворот академии». Отец хотел со мной встретиться, но как непривычно много слов в его письме. И что значит «у ворот академии», почему не наше обычное место для встреч?
***
Воскресенье.
Когда я подошла к воротам академии, перед ними уже стоял наемный экипаж, на козлах которого восседал сам глава пятого отделения: сгорбленный, в заляпанной грязью, потрепанной одежде и вытертом котелке, на щеках трехдневная щетина. Завидев меня, он тут же спустился вниз и услужливо распахнул дверцу.
- Прошу, леди, - проскрипел отец простуженным голосом. Никогда бы не подумала, что у него такие великолепные способности к перевоплощению, даже я не сразу его узнала.