Страница 103 из 114
«О-отец», - с дрожью в голосе позвала я. Но тот даже не шелохнулся, и лишь слабое, едва различимое дыхание свидетельствовало о том, что он все еще жив.
«Отец?» - с удивлением повторила темнота слева от меня. На стене вспыхнул факел, делая видимым того, кого я меньше всего ожидала бы увидеть в подобных обстоятельствах.
«Я то искал белую розу Антеона, а оказывается, дикий сорняк все это время путался у меня под ногами», - произнес Редженальд Рудьярд и посмотрел на меня как на диковинного зверька. – «И как я сразу не догадался?» - продолжил он, иронично подсмеиваясь над своей ошибкой. – «Я даже посочувствовал Родерику, когда познакомился с Сирин. У такого отца и вдруг такая прелестно глупая дочь. А выходит, он меня почти два года за нос водил», - запрокинув голову, ректор заливисто расхохотался. Смех резко оборвался, а глаза ректора – два острых кинжала- остановились на мне.
«Не люблю, когда меня обманывают», - плотоядно улыбнулся он и медленно, один палец за другим, принялся стягивать с левой руки черную кожаную перчатку.
«З-зачем Вы это делаете? С Сирин, с отцом, с-сомной? – заикаясь произнесла я, отползая от Рудьярда. Мне нужно было время, чтобы подумать, чтобы найти выход. Ведь должен же быть выход, не может все вот так кончиться? Спина коснулась холодной кладки стены, я оказалась загнана в угол во всех смыслах слова. Ректор продолжал неспешно приближаться ко мне, он знал, что я никуда не денусь.
«Потому, что ты и твой мерзкий отец вечно нарушаете мои планы», - усмехнувшись, пояснил он, присаживаясь передо мной на корточки. – «Даже будучи плененным, он умудрился испортить мне веселье, погрузив себя в летаргический сон. Но ты-то никуда не сбежишь?»
Я с ужасом смотрела на то, как рука ректора приближается к моему лицу. Весь мир сузился до кончиков пальцев его руки. Стоило им коснуться моих скул, как мозг пронзили сотни раскаленных иголок. Сердце, пропустив удар, пустилось вскачь. Я дернулась, но ректор больно вцепился в мое плечо, хотя эта боль не шла в никакое сравнения с той, что разрывала мне сердце. Я закричала.
Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Действительно, одно за другим воспоминания прошедших дней замелькали передо мной. Вдруг, мелькнул литок – белый лист со строчками заклинания и подписью «Если очень больно». Не знаю, удалось ли мне произнести то заклинание или хотя бы просто повторить про себя, но сквозь пелену боли и отчаяния до меня донесся крик, который влился, смешался с моим, зазвучав в унисон. И вдруг все стихло…
Иглы больше не вонзались в мой мозг, боль, сковавшая сердце, отступала, позволив ему вновь вернуться к своему привычному ритму. Когда перед глазами перестали прыгать черные точки, я смогла рассмотреть Рудьярда. Опираясь на руки, он сидел на полу и тяжело дышал. На его белом, как мел, лице выступила крупная испарина, и только глаза не мигая с ненавистью смотрели на меня.
«Сука!» - прохрипел он, с трудом поднимаясь на ноги. – «Что, научил папочка, да?!» Несмотря на слабость, ректору все-таки хватило сил, чтобы дойти до меня и больно ткнуть ботинком в живот.
Я тихо заскулила, свернувшись на каменном полу, а потому не заметила появления нового действующего лица. Вход в темницу закрыла огромная фигура сообщника ректора. Он не произнес ни слова, но видимо одно его появления служило для Рудьярда сигналом. На его губах снова появилась пугающая, безумная улыбка.
«Пора выдвигаться!» - возвестил ректор. – « Эй, Криг, прихвати ее с собой». Раздались тяжелые шаги. Всё еще лежа на полу, я увидела, как у моего лица остановились огромные сапоги. Я подняла глаза вверх и увидела того, кто гнался за Голденом и мной. При свете, он казался еще страшнее и уродливее. «Монстр» протянул руку и с легкостью закинул меня себе на плечо. Мне мало что удалось разглядеть во время нашего короткого переход: лишь спину «монстра» и подошвы его сапог, попирающие черный камень пола. Когда же меня словно мешок картошки свалили на пол, вот тогда я увидела…
В центре круглого подземного помещения росла яблоня. Ее корни вгрызались в каменный пол, вырисовывая на нем затейливый узор, а ветви упирались в потолок. При этом ствол дерева - каждый корешок, каждый листок с тонкими прожилками – излучал ровное молочно-голубое свечение. Листва дерева тихо шелестела, словно по подземелью гулял легкий летний ветерок.
«Что это?» - с восхищением и трепетом спросила я.
«Легенда» - пояснил Рудьярд, продекламировав по памяти, - «Взяв посох, колдун принялся обходить окрестности Хабборда, с каждым днем уходя все дальше и дальше. Пока однажды его посох не вошел в землю, как раскаленный нож в масло, да так там и остался». Академия построена на источники силы и это, - Рудьярд указал на яблоню, - ее сердце. А теперь представь, что будет, если дерево перестанет закрывать источник, и его сила вырвется на свободу».
«Был город, и нет его – одни руины остались» - вспомнились мне слова Шарпа.
«БАХ!» - изобразил ректор, подкинув в руках мешочек с порохом, и громко рассмеялся.