Страница 64 из 76
Труп Манцура на секунду опешил и этого диверсанту хватило, что бы мгновенно подсечь ноги оппонента, прикладываясь от души по голове бывшего друга большой стеклянной колбой, как нельзя кстати попавшейся под руку. Откатившись в сторону, Дир заметил, как напряженно смотрит за их схваткой Головачев, склонив немного голову и подняв к поясу руки, тихонько шевеля пальцами. Боровицкий-младший вскочил на ноги и обернулся к Аскольду, который пришел в себя и тоже поднял свою мертвую тушу с пола, нацеливаясь на недолгую, но жестокую схватку с Петром.
Свершилось то, о чем спецназовец очень давно видел самые страшные свои сны. Два друга, Аскольд и Дир, оскалив клыки и сжав кулаки оказались по разные стороны баррикад, повернув оружие в сторону друг друга. Диверсант сделал пару выпадов, но его руки всякий раз ловили только воздух. Манцур был стремителен и быстр, не чета тем полуразложившемся трупам, вышедшим на прогулку по городу. Поэтому Дир прекратил бесполезные попытки поразить тело друга, которым в данный момент владел, скорее всего, не сам Манцур. Теперь уже Аскольд попытался достать противника ножом, но тоже промахнулся, поймав пару отличных хуков в голову, отчего пара скоб, скреплявших голову, отскочили, весело звякнув на холодном бетонном полу. Впрочем, Дир расплатился за этот успех небольшой царапиной, оставленной ножом, на своем запястье. Пропустив еще парочку выпадов, Боровицкий — младший сумел-таки подхватить с земли увесистый обломок пластикового стола и швырнул в сторону Головачева. Попал! Снаряд угодил точно в живот профессора, заставляя того согнуться от неожиданной сильной боли. И тут же Дир рванулся на противника, коим являлся Манцур, остановившемся в растерянности от потери командира. Пинок в низ живота, «гильотина» на шею и сильный толчок от земли. Массивная фигура разведчика, описав в воздухе сальто, стала приближаться к земле, распространяя вокруг себя жуткий до ужаса звук ломаемых шейных позвонков. Твердо встав на пол, Дир медленно обернулся и холодно посмотрел в глаза бывшего друга, которые теперь находились по эту сторону всего тела. Из немигающих глаз, очищавшихся от черноты препарата, выпала небольшая, кристально чистая слеза. Петр двинул рукой снизу вверх, прикрывая их веками и, осторожно подхватив Манцура, положил его на бетон.
— Спи спокойно, друг мой! Ты будешь отомщен! — с этими словами разъяренный спецназовец обернулся в сторону Головачева, почти пришедшего в себя после полученного удара. — Ты сейчас сдохнешь, мразь!
— Как бы не так! — прошипел Сергей, выбрасывая в сторону Дира руку с растопыренными пальцами.
Петр в самый последний миг сумел прыгнуть в сторону с направления телекинетического удара, больно врезавшись плечом в один из компьютерный блоков. Боковым зрением, боец сумел увидеть, как поблизости начинают приходить в себя растерявшиеся на время другие «серые гномы», чьи черные глаза уже со злобой смотрели на посмевшего огрызнуться подопытного. Ситуация выходила из-под контроля… хотя, какой контроль был в руках бывшего ГРУ-шника? Дир и сам не знал. Знал он в тот момент только одно — спастись теперь шансов нет! Справа подбегали очухавшиеся ОМОНовцы со «свежей» подмогой, слева — черноглазые «проктологи», черт бы их побрал. А впереди, смотрит на свою новую жертву, демон во плоти — профессор Головачев.
Внезапно, Петр снова ощутил нараставшее в груди чувство силы и доминирования. Именно это в тот момент смогло дать разведчику шанс на то, что бы не опустить рук и не поддаться унынию приближавшейся, со скоростью электрички, Смерти. И тут же фигура Сергея дернулась, его с силой развернуло на месте, словно лист, который сорвался с ветки и сейчас терзаем жестоким ветром, и мощная энергетическая волна врезалась в его грудь, отбрасывая на десяток метров назад. Ошеломленный Петр проследил за траекторией волны и с удивлением увидел своего отца, твердо стоявшего на ногах с вытянутой в сторону старого врага левой рукой с растопыренными пальцами. Кистью правой он небрежно махнул в сторону замерших на месте бойцов ОМОНа, не добежавших до Боровицкого-младшего какой-то десяток метров, и их тут же со страшной силой вмяло сначала в огромные блоки компьютеров, а затем размазало по стене, оставив от пятерых крепких мужиков лишь самый настоящий «блин».
— Григорий Владимирович вернулся! — поднимаясь с пола прошипел в ярости Головачев. — Я должен был догадаться, что ты ведешь свою игру!
— Я должен был убить тебя еще тридцать лет назад! — низкий хрипящий тембр Боровицкого-старшего прозвучал глухо, но накрыл своим эхом все помещение. — Но что теперь вспоминать… значит, убью сейчас!
— Силенок не хватит! — презрительно бросил профессор.
— Теперь хватит! — буркнул Григорий.
Почти сразу, в Боровицкого-старшего ударили сразу шесть волн телекинетической энергии. Он успел поставить блок, но выдержать напора сразу шести адептов-профессионалов все же не смог. Его худое, изнеможённое долгими годами лишений тело дернулось и подхваченное неведомой силой разума его противников с ушестеренной силой понеслось через всю лабораторию к недалекой стене, обещавшей стать последним препятствием для старого доктора, которое тот никогда не преодолеет. Его сын, Петр Боровицкий видел все это как на замедленной кинопленке. Вот ноги отца оторвались от земли, его лицо сковала гримаса ужаса и боли… вот руки самого Петра поднялись и вытянулись в сторону родного человека и единственным желанием бойца стало только одно: Стой! Стоп! Не надо!