Наше Тысячелетие: Книга Первая. Выжившие.

Я и понять ничего не успел, как Игнат поднес пистолет к ее виску и выстрелил.

— Сука! Игнат! — громким шепотом произнес я, бросившись к нему.

— Она ранена, сломлена, и к тому же слепа, — хладнокровно объяснил солдат. — Так будет лучше. Она и так настрадалась. И не тебе, ублюдок, меня судить.

— Ты о чем? — не понял я.

— Ты знаешь. О наркоте. И Борисе.

— Это не я был, Игнат, — уверенно соврал я.

— Ага, конечно. Только вот меня не обманешь.

Игнат раздражал меня своей проницательностью, которая иногда граничила с излишней наглостью. А в отношении Кати он был прав, несмотря на то, что я вряд ли стал бы убивать ее. Девушка была бы не просто обузой, она могла всех нас погубить. Такое количество ран пришлось бы очень долго лечить, а учитывая ее психологическую травму, она с большой вероятностью сама вскрыла бы себе вены.

Наверху послышались шаги.

— За ящики, быстро! — скомандовал Игнат и занял позицию в углу подвала.

Я укрылся за ящиками и погасил свет. Буквально через минуту дверь открылась, и свет свечи рассек тьму подвала.

— Катенька, ты опять плакала? — мерзким голосом спросил Илья и начал медленно спускаться вниз. — Я же запретил тебе шуметь. Разве ты не поняла, что у тебя скоро появится подружка?

Я не знал, о ком он говорил, но нетрудно было догадаться, что речь шла о Полине. Интересно, каким образом он собирался ее засунуть сюда?

— Катя, отвечай! — грубо потребовал мент, подходя все ближе к кровати.

Игнат резко вышел из темноты и с размаху врезал садисту в челюсть. Тот не ожидал удара, не сумел его блокировать и в результате потерял сознание. Я подошел ближе.

— Поднимем его и отведем к нашим. Решим вместе, что с ним делать, — сказал Игнат.

— Нет, погоди, — остановил я его.

— Что?

— Сам посуди. Они же пацифисты. Он вероятнее всего останется жив, или умрет, но быстро. Из них никто не сможет наказать его правильно.

— Ты точно хорошо знаешь Дио?

— А что с ним? — не понял я.

— Потом расскажу. Давай, помоги.

— Постой. Я понимаю, зачем ты убил девушку. Но они не поймут, — мои слова заставили солдата задуматься.

— И что ты предлагаешь?

— Сказать, что он ее застрелил. Тогда вся агрессия пойдет на него. Ему-то никто не поверит.

— Не собираюсь я врать, — отрезал солдат. — Я сделал правильное решение, и могу за него ответить.

— Ладно, если ты так хочешь, — согласился я.

Спорить с ним я не видел никакого смысла. Если Игнат что-то решил для себя, то его было уже не переубедить. Но в этот раз он сделал две глупости сразу. Даже если Илья получит по заслугам, в чем я сомневался, то ссоры все равно не избежать, ведь то, что Игнат застрелил несчастную Катю, обязательно вызовет лавину негодования от остальных. Как вскоре выяснилось, я не ошибся.

***

Мы привели пленника, привязали его к стулу найденными у него дома веревками, зажгли свечи и разбудили группу. Удивленный и сонный Дио, увидев Илью в отключке, спросил:

— Вы чего? Совсем уже?

— Там был кошмар, — начал я рассказывать, присев на край кровати. — Мы спустились в подвал, и нашли там его дочку. Он ее пытал и насиловал.

— Врешь, — прищурился Дио.

— Нет.

— Вы что, ее там оставили?! — возмутилась Полина. — Пошли скорее, ей помощь нужна. Артур!

— Да, Полин? — ответил десантник.

— Инша Аллах! Пошли, че встал?

— Иду.

— Не надо никуда идти, — отрезал Игнат. — Она мертва. Я ее убил.

На несколько секунд воцарилась полнейшая тишина.

— Игнат, не смешно, — медленно упрекнул его Дио.

— Я серьезно. Мы поговорили с ней, и выяснили, что она слепая. Она бы не выжила. Тем более ты не видел ее ран.

— Ты совсем с ума сошел?

— Это было для нее милосердием. Ты не видел…

— Да без разницы! — крикнул Дио. — Ты пристрелил девушку. Мы же ее могли спасти! А ты даже не пытался.

— Иди! — Игнат тоже поднял голос. — Посмотри и скажи, как ты ее собирался лечить и выхаживать?

— Ты сволочь! — Пол ударила его в плечо.

— Да, Игнат, братишка, ты чего? — сказал Артур.

— Ничего вы не понимаете, — уже тише произнес лейтенант.

— А ты понимаешь, значит? Урод! — кулак Полины снова полетел в него, на этот раз в лицо, однако солдат рефлекторно перехватил его, заломив девушке руку.

— А-а! Сучара! — выругалась девушка.

— Игнат, ты… — Артур хотел было оттолкнуть его, но Игнат уже отпустил захват, и вдвшнику пришлось хватать Полину, которая снова налетела на обидчика.

Все это время я стоял молча, стараясь не лезть в их разборки. Чем бы они ни закончились, мне нужно было остаться с большинством. Я уже ждал продолжения этого веселого зрелища, как вдруг Дио подошел к брату, взял его за руку и предложил выйти на улицу, поговорить. Когда они скрылись, я, наконец, сказал:

— С этим, что будем делать?

— Член ему отрезать надо! — внесла предложение, еще не успокоившаяся Полина.

— Погоди, — мягко возразил Артур. — Надо поговорить с ним. Послушать. Потом разберемся.

— Зачем его слушать? Дочку надо будет похоронить, а его сжечь в том подвале.

— Ее Катя звали, — вставил я.

— А ты, что вдруг вафельным стал? — обратилась Пол к парню.