Страница 107 из 107
— Дио! — Полина в слезах подбежала ко мне и взяла мои разбитые в кровь руки.
Я замер, уставившись в стену. Глаза начало жечь. Я опустил веки и почувствовал, как горячая жидкость стекает по моим щекам.
— Пол, — пошатываясь, я вынул из кармана сигарету. — Я сделаю все сам. Что нам нужно?
***
Через час все было готово. Несколько бутылей водки, пузырек спирта, бинты, вата, игла, нити, пила, ножницы и тазик кипятка. Владик лежал на столе, крепко привязанный к нему. Во дворе на костре раскалялась металлическая пластина.
— Ты готова? — спросил я у подруги.
— Да. Ты как?
— Нормально. Начинаем тогда.
Мы перетянули ногу Владика жгутом, записали время. Я глотнул водки прямо из бутылки и протянул ее Полине. Не колеблясь, она приняла успокоительное и полила ей мертвеющую конечность друга. Место будущего разреза она протерла спиртом, подала мне простерилизованную пилу и покрепче прижала к столу Владика.
Я положил лезвие на мягкую ногу товарища, закрыл глаза, глубоко вздохнул и надавил.
Мясо поддалось и острые рубцы инструмента начали разрывать плоть. Кровь хлынула фонтаном из порванных вен, забрызгав наши лица.
Владик начал стонать и дергаться.
Все было, словно во сне. Это уже были не мои руки. Это уже был не я.
Скрип, скрежет, хруст. Скрип, скрежет, хруст. И кровь.
Он закричал.
Ужасающий вопль пронзил мои уши. Я уже ничего не видел. В глазах были кровь и слезы. Горло пересохло.
Скрип, скрежет, хруст. Крик.
Влад затрясся сильнее, но Полина крепко держала его.
Я продолжал пытать друга.
Небытие прошло. Теперь я ощущал каждый вздох, каждую клеточку своего тела. А потом по моим ногам пробежала предобморочная судорога. Но я не мог сейчас отключиться. Не мог.
Скрип, скрежет, хруст. Владик замолчал.
Что же я делаю? Как я мог опуститься до такого? Сначала Даша, теперь Владик. Я не смогу с этим жить. Я слишком устал.
Пила врезалась в деревянную столешницу, разрывая последние кусочки кожи.
— Дио! Отойди!
Я повиновался, уронив пилу на пол. Все вокруг было красное: Полина, мои руки, Владик, стол.
Подруга поднесла раскаленную пластину к обрубку и мясо зашипело. Вонь зажаривающейся крови выносила из меня остатки разума. Не в силах больше держаться, я зашатался, схватившись за стол, упал на колени, а затем рухнул на мокрый от крови пол.
***
Поля хлестала меня по щекам, трясла за плечи и протирала лицо остро-пахнущим нашатырем.
— Дио! Дио! Смотри на меня, все хорошо, — она помогла мне присесть и нежно прижала меня к своей груди. — Все хорошо, Дио, все хорошо.
***
Двигатель однотонно шумел, заставляя руль приятно вибрировать. Я достал сигарету и закурил. Полина сделала музыку погромче, и салон наполнился песней «Take Care». Владик тихо лежал на заднем сидении.
После всего, что с нами случилось, именно сейчас мы стали счастливы по-настоящему. Нам не нужна была власть, не нужны деликатесы и алкоголь, нам достаточно того, что мы вместе, что мы живы. Мы так устали, что будущее нас не волновало. Доверившись течению судьбы, мы ехали в Drugfish, а впереди, плавя стекла машины, нас встречал оранжевый закат.
***
Отбросив все печали и ненастья,
И позабыв про голод, и про боль,
Мы мчим вперед навстречу счастью,