Страница 1 из 107
Я сделал последний глоток, поставил бутылку на землю и взял в руки сигареты.
— Будешь? — я посмотрел на Эльзу и протянул ей пачку.
— Не буду я «Арому», — девушка вынула из кармана «Winston» и, зажав сигарету губами, протянула мне руку.
Я, уже успев к этому времени затянуться, дал ей зажигалку, которую она тут же выронила.
— Я когда-нибудь научусь что-то делать нормально? — задала Эльза привычный вопрос.
— Ой, не знаю. Это же моя работа – подбирать за тобой падающие вещи, — пошутил я, за что получил несильный удар в живот.
Пока подруга прикуривала, я посмотрел на здание экономического университета. Я всегда немного завидовал местным студентам, у которых под боком было такое чудесное место отдыха, как этот парк. Он красной нитью проходил через мою жизнь. Прогулки сначала с мамой, потом с друзьями, потом с девушкой. Каждое место было связано с чем-то. Будь то плохое или хорошее.
Сейчас мы находились на заброшенной станции рядом с детской железной дорогой. Она хоть и считалась детской, по ней ходила вполне себе настоящая электричка, проходившая по парку своеобразным овалом. Поезд и по сей день катал детишек по парку, но только летом. Я помнил, как в детстве мы с бабушкой покупали на этой станции билеты. В окошке сидела кассирша, и я, с трудом дотягиваясь до него, брал маленький розовый билетик из ломкой, грубой, пахнущей картоном бумаги. Теперь окно было закрыто металлическими ставнями, раскрашенными в ядовито голубой цвет, как и двери этого здания. Лет десять назад построили новую станцию, закрыв в результате эту. С тех пор под ее сенью собирались люди, чтобы выпить или покурить. Этому свидетельствовали разбитые бутылки, смятые жестяные банки, разбросанные пакеты вина и пачки сигарет. Пятнадцать лет назад я ел здесь попкорн из кулечка, а теперь пью пиво. Это заставляло задуматься, на то ли я трачу свою жизнь.
Шла предпоследняя неделя апреля. Погода была хмурая, неприветливая. Холодный ветер, неприятно обдувая лицо, нагло забирался под одежду. Сугробы почти все растаяли, оставались только редкие кучи грязного снега, которые становились жертвами дворников. Капли дождя падали с серого неба в лужицы на асфальте, расплываясь небольшими кругами. Иногда на поверхности воды надувались и лопались пузыри, словно перекачанные невнимательным клоуном воздушные шарики.
Я поежился. Под ногами хрустнули разноцветные стеклышки.
— Дио, пошли в «Экватор», — вывела меня из размышлений Эльза.
— Замерзла что ли? — с улыбкой спросил я.
— До-о!
Я кивнул ей и мы пошли. Было очень грязно. В который раз я порадовался удачно купленным берцам и с улыбкой взглянул на коротенькие малиновые кроссовки подруги. Бренды, бренды, бренды! Эль, как и тысячи других девушек, была помешана на них. Ее не волновала практичность и прочая, по ее мнению, ерунда. Она считала, что известная марка гарантирует качество и удобство товара. Я же мог купить понравившуюся вещь на любом рынке, однако, понимал то, что носить фирменную одежду было эстетически приятнее.
На верхушках голубых елей виднелись светло-коричневые шишки, выглядящие не изысканно, как было зимой, на фоне белой чистоты, а непримечательно и безвкусно, будто фермерские штаны на светском рауте. Из-под растаявшего снега вылезали не подснежники, как в сказке, а мусор, пожухлая трава и собачьи лепешки.
— Капец тут какашек. Как будто стадо выгуливали, — озвучил я свои мысли.
— Интересно, а кто все это убирать будет?
— Дворники. Хотя, если ты хочешь, можешь сама надеть оранжевую жилетку и разгрести все это.
— Ага, — девушка улыбнулась.
Беседа была прервана громким лаем. Мы обернулись. Огибая деревья, в нашу сторону бежала небольшая дворняжка. От нее на всех парусах удирал кот. Он черной молнией перебежал дорожку и вскарабкался на первую попавшуюся сосну. Пес продолжал лаять, бегая вокруг ствола, но никак не мог добраться до кота. Мы не стали дожидаться финала пьесы и продолжили путь. Однако Эль дернула меня за рукав и остановилась. Я удивленно взглянул на нее.
— Ты чего?
— Черный кот перебежал дорогу.
— Ой, господи! — я закатил глаза. Моя подруга была чрезмерно суеверная и это иногда меня бесило.
— Поворачивайся и иди спиной, — потребовала она.
Я нехотя выполнил приказ начальства. Иначе обид не оберешься. Пройдя несколько метров задом наперед, мы развернулись и продолжили путь.
Уже виднелось большое здание, светло-зеленого цвета. Даже я изрядно замерз, хотя был одет теплее, чем Эльза. Это было заметно: она ускорилась и почти бегом добралась до торгового центра. Мы прошли через автоматические двери. В лицо хлынул поток теплого воздуха. Я потер оттаивающие руки и огляделся. Был уже вечер, и в большом, светлом помещении было полно народу. Открылись двери лифта, и мы зашли внутрь.
В зеркале на меня смотрели два замерзших подростка. Несмотря на то, что мне через пару месяцев стукнуло бы уже двадцать лет, я совершенно не выглядел взрослым. Комплексов по этому поводу у меня не было, но существовали некоторые неудобства. К примеру, мне приходилось постоянно носить с собой паспорт в качестве оберега от полиции, так как я часто гулял после комендантского часа.
Рядом со мной стояла миниатюрная блондиночка с кругленьким, как наливное яблочко, личиком, которая в свои семнадцать больше напоминала восьмиклассницу. Под курткой ее формы не были заметны, однако я прекрасно знал, что с ними все более чем в порядке, и постоянно засыпал ее метафорическими комплиментами, на которые она иногда почему-то обижалась. Мы были знакомы уже больше года и за это время успели прекрасно друг друга узнать.
Эльза – это милая, легкая на общение девочка, матерящаяся не хуже сапожника, с которой всегда было о чем поговорить. Она была намного начитаннее и умнее многих сверстников, хотя иногда Эль поражала меня незнанием некоторых классических книг и фильмов. Также нельзя было не заметить ее регулярные приступы стервозности. Как оборотень в полнолуние, она иногда превращалась в существо, вытерпеть которое не каждому под силу. Однако я тоже подарком не был, поэтому мы очень быстро нашли общий язык и, несмотря на периодические ссоры, наша дружба становилась только крепче. Это подтверждали ласковые прозвища, которые, благодаря своему богатому воображению, я ей придумывал.